- Нет. Чужими сигаретами воняло. Мне и сейчас кажется, что за мной кто-то подсматривает.
Гена оглядел зал, пожал плечами.
- Свали куда-нибудь на недельку. Подальше. Передохни без "травки" без кайфа. Работы у нас никакой всё равно нет.
- Так и сделаю. Обрыдло мне всё. И тут тоже. Я пойду, Гена.
- Тебя проводить?
- На надо. Я же на машине.
То, что она изрядно выпила и от управления машиной следовало бы воздержаться, ни Гену, ни её саму не беспокоило. До города недалеко, а вся милиция здесь - родная, сговорчивая и даже если задержат, серьезных последствий не вчинят, сами довезут куда надо.
Нина подхватила сумочку, сунула в неё мобильник, простилась и покинула зал.
Из ресторана она вышла, прикрывая лицо сумочкой от порывов ветра, ударившего её в лицо. До стоянки машин было около пятидесяти метров и в соей "Оке" она добежала огибая не просохшие лужи. Села за руль и уже включала мотор, когда подал голос мобильник.
- Да? - раздраженно крикнула в "трубу" Нина.
Оказалось, что из ресторана звонил Гена.
- Нинка, ты оказалась права. Я присмотрел за тобой. Тебя выслеживают.
- Кто?!
- Незнакомые мужики. Прошли в след за тобой. Я вижу и их, и тебя. Они идут к самой крайней машине на стоянке. По моему темная "волга" Срывайся, или возвращайся в кабак.
- Тебя подставлять?! Я рву когти.
Она отбросила мобильник, включила мотор, сорвалась было с места, но по том притормозила - увидела двоих парней, который шагали к темной "волге" с краю общего ряда автомобилей на площадке. Как парни так и машина оказались в ярко освещенной световой зоне. Парней Нина не узнала - видела их в первый раз. Но мужчина, куривший у борта "волги", был знаком. Нет, не совсем так. Она не знала его имени, но это был именно тот человек, который вручил ей фальшивый паспорт с собственной фотографией ещё давно - в начале зимы. Потом он исчез, с ней работали другие люди, в основном Васильев, этот - не появлялся - но его присутствие словно чувствовалось. Нина была уверена, что именно он исполняет роль "первой скрипки", а точнее - дирижера всего оркестра.
Нина плохо помнила его и визуально. Да и теперь не успела разглядеть - он быстро сел в машину. Узкоплечий, спортивный, лет пятидесяти, в темном костюме, лишь белая сорочка светилась на груди.
Парни заметили движение "Оки" и ускорили свои шаги в "волге"
Нина нажала на педаль газа и сразу вырвалась на темную дорогу. Огни ресторана остались за спиной.
Но уже через секунду, припомнив неудачную для себя гонку преследования, когда её без труда загнал в яму черный "Чероки", Нина сообразила, что и теперь, от "волги" ей не уйти. Обязательно догонят, да ещё в ночном лесу!
В этот критический миг её словно озарила простейшая и банальная мысль, над которой стоило бы призадуматься ещё зимой. "Бесплатный сыр только в мышеловке!" И те жалкие доллары которые она получало зимой за то, что представляла себя другого человека с его паспортом и своей фотографией - это тот самый бесплатный сыр и есть. И теперь ей придется за него платить.
Да не платить! - ударило в испуганный мозг. - Они же меня просто зарежут, как курицу!
Она разом сообразила, что стала опасной для своих зимних хозяев, что-то знала или могла знать, а потому из этого темного леса ей живой и не выбраться.
При всей своей вздорности, Нина круглой дурой не была. И система её.... многообразной жизни, (определим её так) приучила при любых острых ситуациях не терять, по возможности, головы.
Она помчалась мимо ресторана, вывернула на дорогу не к городу, а в лес, заложила несколько крутых поворотов и уже через пятьдесят метров уткнула машину кусты.
Фары преследующей её машины уже давали блики света на кусты и деревья. Нина смекнула, что попытка убежать кончится плачевно. Она отскочила от машины на десяток шагов, и тут же влипла в сырую землю, укрывшись за кустами.
"Волга" резко затормозила около "Оки", постояла, фары потухли и силуэты троих мужчин показались на дороге.
То ли они переговаривались очень тихо, то ли от животного страха у Нины наступила глухота, но она улавливала лишь отдельные слова. Потом кто-то сказал громко и с раздражением.
- Здесь её не найдешь.
- Подожжем тачку? Прибежит на огонек?
- Не на столько она глупа...
Третий голос, который Нина узнала, приказал властно.
- Войдите в лес и проработайте опушку по площадям. Может она где рядом спряталась.
Нина решила, что сейчас начнутся поиски и втиснулась в кусты как могла глубже. Правая сторона её лица погрузилась в глину и видела она лишь левым глазом. Тряслась от страха, но этот глаз не закрывала.
Через минуту дело приняло вовсе скверный оборот. Двое парней углубились в лес всего на десяток шагов, а потом в руках у них засверкали огоньки, словно гирлянды Новогодней елки замигали. В ритм пульсирующих вспышек, послышалась дробь приглушенных хлопков, треск отлетающей щепы от стволов деревьев, а потом на голову Нины посыплись срезанные пулями ветки.
"Проработка" по площади оказалась скорее "стрельбой по площадям", как говорят артиллеристы - парни поливали длинными очередями из автоматов всё, что попадалось на глаза, стреляли не прицельно - на удачу.
В конце концов, стрельба прекратилась, парни стояли молча прислушивались. Через минуту прозвучал недовольный голос.
- Пустое дело. Надо перехватывать её на хате. Или где репетирует, в кабаке проследить.
- Как шеф скажет, так и будет.
Оба вернулись к машине, к третьему мужчине, который так и не тронулся с места. Недолго посовещались и укатились - не свершив злодеяния в виде уничтожения огнем любимой "Оки"
И опять у Нины достало хитрости, чтоб понять - далеко не уедут. Во всяком случае не все. Кто-то вернется тихонько и будет ждать - не придет ли она, Нина, за своим транспортом.
С невероятным для своего темпераментом терпением Нина не изменила позы почти час, пока не услышала треск веток с другой стороны дороги, а потом что-то там и шевельнулось в кустах.
С машиной приходилось расстаться. Может на время, а может и навсегда. Что хуже того - нельзя было возвращаться к себе домой, в зал репетиций, в родной ресторан "Охотник". Нельзя встречаться с друзьями - каждый может предать, поскольку Нина с предельной ясностью поняла: эти люди не успокоятся, пока не увидят её труп.
Словно ящерица, она выползла из кустов и ещё отдвинулась от своего убежища на животе метров тридцать, Потом поднялась на ноги, забросила сумку за плечи, быстрым шагом а потом бегом ринулась в лес.
Страх её покинул, когда она выскочила на дорогу. Страх задавили заботы - что же теперь делать-то, мать вашу так?!
Мимо неё проносились редкие машины, но подсаживаться ночью в попутный транспорт было дело более чем рискованным. И тем не менее надо было где-то искать защиту. Защиту у тех, кто никакого отношения не имел ни к её друзьям, ни к тем территориям даже, где ей, Нине, приходилось "светиться". Восхождение на эстрадный Олимп придется на время прекратить. Но и отрываться далеко от столицы так же не хотелось. Оптимизм её натуры взял верх - "Все перемелется, мать вашу за ногу, всё пройдет и забудется. Только надо на время залечь на дно. Как подводная лодка"
Она достала из сумки записную книжку, чиркнула зажигалкой и в мерцающем свете пролистала несколько страниц. Не успела выбрать человека понадежней, как из книжки выпала визитная карточка. "Варвара Сергеевна Серова" и два телефона.
Нина даже взвизгнула от радости! Идеальный случай! Человек совершенно вне её, Нины, мира и к тому же можно за защиту и помощь предложить хорошую оплату. Нина вообще не принимала никогда никакой помощи на халяву - в конечном счете за такой номер приходилось платить втрое дороже. Надо спать с Геной, чтоб петь в его оркестре - будем спать. Надо за автомобиль "Оку" сообщить , где знакомый торговец наркотой держит свой склад с запасами "дури" - сообщим, и пусть он сам выворачивается, когда братки начнут его трясти. Требуется выложить сумму врачу, чтобы в три дня вылечил от триппера - выложим.
Но оба телефона В. Серовой молчали. И Нина без раздражения решила, что девушка занимается любовью, всю связь вырубила, чтоб не мешала, а потому нужно терпеливо дождаться рассвета.