Затем, когда они остались снова одни, он повернулся к Питерсону:
— Вам не кажется, что он рассказывает правду?
Питерсон пожал плечами.
— Похоже, что он заранее знал, что случилось с его дочерью.
— И явился в Лондон отомстить за ее поруганную честь и застрелить O'Xapy?
— Вроде бы этот вывод напрашивается сам собой!
— Гм… Я не уверен, — медленно произнес Роджер, — я скорее допускаю, что он выложил нам только какую-то часть правды, далеко не до конца. Естественно было бы предположить, что пистолет понадобился ему для того, чтобы припугнуть киноактера, пригрозив застрелить его, и таким образом выжать из него максимальное количество денег.
— Мы сможем говорить более уверенно, когда проверим, не числится ли он в уголовном архиве, а если да, что там про него сказано? Важно также знать, где именно оставил он отпечатки своих пальцев.
— Я могу сказать об этом уже сейчас, — раздался голос только что вошедшего в комнату полицейского. — Его отпечатки обнаружены в приемной, но не повсюду. В разгроме он определенно не участвовал, потому что на поломанной мебели и на кухне найдены следы другого человека. И кровавые следы тоже не его.
— В таком случае нам надо срочно искать этого второго, — подытожил Роджер. — А в Вайтчапеле необходимо запросить список подпольных абортариев и немедленно направить туда людей. Нам нужна Мэри-Элен.
На пару минут он задумался, потом спросил:
— Так что же вы нашли в тайнике в кровати?
— Ничего, хотя это бесспорный тайник, но сейчас он пуст.
Мэри– Элен лежала на узкой койке в современном многоквартирном доме, находящемся неподалеку от доков Святой Екатерины.
Пока она спала, лондонская полиция Ист-Энда организовала проверку всех тех мест, где по имеющимся у нее сведениям производили тайные аборты.
Тот дом, где спала Мэри-Элен, был почти неизвестен. Фактически полиция услышала о нем совершенно случайно.
Когда туда вошли двое сотрудников в гражданской одежде, дверь им открыла простая, симпатичная женщина, лет сорока с небольшим, в домашнем халатике.
— Мы — полицейские офицеры, мадам.
— Я так и подумала. Могу ли сразу внести ясность в данное дело?
— Вы не обязаны делать заявление.
— Нет, нет, я предпочитаю поговорить с вами до обыска, чем после него, — со спокойной уверенностью пояснила женщина. — Меня зовут Айви Моллоуз, миссис Айви Моллоуз. Все три мои пациентки, находящиеся в настоящий момент здесь, обратились ко мне в минуту отчаяния. И я всем им помогла, стимулировала выкидыш, или то, что называют преждевременными родами. Я одна несу ответственность за все.
Офицер протянул ей любительский снимок девушки, найденный в кармане Донована.
— Скажите, эта особа здесь?
Женщина сразу же ответила:
— Да, здесь. Пройдите, пожалуйста, за мной.
Она вышла из холла, быстро миновала узенький коридор, застланный толстой ковровой дорожкой, остановилась у белой двери и отворила ее совершенно бесшумно. Она вошла в палату с уверенным видом хозяйки. Из полицейских за ней последовал только младший.
Свет от ночника падал на черные волосы и овальное худенькое личико молодой девушки, которую этот офицер видел изображенной на фотографии.
Роджер Вест ехал один по узеньким пустынным улицам Сити. Дорога расширялась постепенно к Олдгейту. Он свернул к реке и затормозил перед новеньким зданием здешнего управления окружной полиции.
Стоявший под синей лампочкой у входа бравого вида дежурный, сразу же подскочил, чтобы отворить дверцу машины.
— Мистер Вест, сэр? Мистер Кэмпбелл находится на втором этаже.
Старший инспектор Кэмпбелл, дежуривший этой ночью, поднялся из-за стола, когда на пороге его кабинета появился Роджер Вест. Кэмпбелл был уже довольно пожилым человеком с седыми висками и добродушно-приветливой улыбкой на совершенно круглом лице.
— Добрый вечер, мистер Вест. Давненько мы с вами не встречались.
Он протянул Роджеру руку, которую тот с удовольствием пожал. Потом он взглянул на более молодого сотрудника, стоявшего у стола.
Это был высокий, широкоплечий, пожалуй, даже слишком красивый парень со смелыми темно-карими глазами.
— Мы как раз рассуждали о вашей Мэри-Элен с детективом-сержантом Пеллом, который ее видел.
Роджер кивнул Пеллу.
— Насколько я понял, с ней все в порядке?
— Спокойно спит, — ответил Пелл. — Мне доводилось довольно часто бывать в подобных местах, сэр, но я впервые увидел такую идеальную чистоту, порядок и уют. Нигде ни соринки. Настоящее лечебное заведение!
Он чуть смешался и неуверенно добавил:
— Полагаю, мы должны…
— Должны предъявить обвинение? — спросил Роджер.
— Это… э-э… понимаете, как-то жаль…
Роджер подошел к стулу и опустился на него. «Пелл, — подумал он, — обладает одним колоссальным недостатком, который был также свойственен и ему самому: он был слишком красив. Прилипнет к этому парню какое-нибудь дурацкое прозвище, как в свое время неизвестно какой остряк окрестил его самого «Красавчиком», и все так и будут называют. Причем уже не только за глаза…»
— Не могли бы вы освободить сержанта Пелла от другой работы, чтобы он занялся вплотную сбором информации о заведении миссис Моллоуз? — обратился Роджер к Кэмпбеллу.
— Разумеется, суперинтендант.
— Вот и прекрасно.
Он повернулся к Пеллу:
— Вы поинтересовались, когда там появилась Мэри-Элен?
— Да, сегодня утром, сэр.