Яров вчитался в листочки. Это была подробнейшая инструкция, как запрасто и без больших затрат, при минимуме средств - убить человека. В двадцати двух параграфах давались рекомендации по простешему изготовлению взрывных устройств из подручных средств. Предлагалось, как их охотничьего ружья сделать гранатомет. Элементарную металлическую измерительную линейку можно было превратить в машинку для метания ножей метров на двадцать со стопроцентной гарантией поражения цели. Противопехотную мину можно было смастерить из тех же педарт, с легкими добавками охотничьего пороха. Да что там говорить! - грамотный пятиклассник, если уж не вовсе тупой и руки у него не калеки, мог запрасто уничтожить любого человека как минимум двенадцатью, вполне доступными ему способами.
- И это все в твоем "Интернете"?! - ужаснулся Яров.
- Не только это. Есть штучки и похуже. Собственно говоря, Илья Иванович, подобную инструкцию вы могли бы купить на каком-нибудь рынке, типа "Лужи", или Петровско-Разумовском.
- Просто стало жить и убивать. - невесело ответил Яров.
- Да уж. Люди ещё не догадываются, кроме специалистов, какие сюрьпризы будет выкидывать "Интернет". В двадцать перовм веке нас ждут заварушки почище любых революций.
- Может быть, - ответил Яров, даже порадовавшись, что он этих "заварушек" не увидит.
Еще с полчаса они вспоминали буйные для Стаса и блеклые для Ярова годы в школе.
- Кстати, - спросил Яров, подивившись, что до сих пор не задал традиционного вопроса. - А как с ребятами твоего выпуска? Твоего класса?
Тот ответил беззаботно.
- Половина за границей, половина в тюрьме.
- Шутишь надеюсь?
- Не совсем. Но в целом так. При нормальном деле всего трое. Скрастин и я работаем в легальном бизнесе, а Маша Токарева с Витькой Дымовым учаться в Университете. Остальные, кто не сидит, свалили за бугор, или мечтают туда свалить. Пока и их не посадили.
Яров спросил грустно.
- Я был плохим учителем, Стас? Вот так получается?
- А что вы могли сделать? Наступила эра "Большого Бардака" и самой главной целью и смыслом жизни стал Рубль. То есть Доллар. А вот как к этой высокой Рублевой Цели двигаться и оставаться человеком, так ведь такой дисциплины в школе не было. Мы просто оказались не готовы к восприятию таких простых истин. Вот и все.
Они посмеялись не очень весело, после чего Яров простился со Станиславом, искренее счастливый хотя бы тем, что из этого разгильдяя, потенциального обитателя тюрьмы вышел грамотнный и вполне достойный человек. Чего не скажешь про многих тихонь и отличников.
Шел уже девятый час, оставалось последнее дело перед выходом "на стрелку".
... Салон "Фейерия-модерн" Яров нашел на Волхонке без труда, хотя он и располагался где-то в стороне от улицы, в глубине дворов. Над железной дверью торчала громадная вывеска, сверкающая всеми цветами радуги, а время работы было указано круглосуточное. Следовало понимать, что Яров-младший вкалывал денно и нощно в неуемных стремлениях обгатиться и проторить свою дорогу к успеху.
Однако двери оказались запертыми, а примотревшись к витрине, Яров обнаружил обьявление:
"ПРОСИМ ПРОЩЕНИЯ, СЕГОДНЯ ЗАКРЫТЫ"
Однако за витриной мерцали огни и доносились ударные ритмы тяжелой музыки. Яров нажимал на звонок при дверях до тех пор, пока они не приоткрылись и могучий парень выпер в проем дверей голый живот, прикрытый кожаной безрукавкой.
- Папаша! - загудел охранник. - Неграмотный, не видишь, что написано?
- Я именно папаша. - сказал Яров. - Мой сын - Игорь Яров.
- А! Другой разговор! Отцу Игоря Ильича всегда почтение! Прошу!
Он распахнул двери, Яров щагнул за порог, разом оказавшись в густой атмосфере жесткой парфюмериии, громкой музыки, суете полуголых людей.
Охранник пояснил.
- Мы к конкурсу лесбиянок готовимся, так что тут сабантуй.
- Понятно. Я не помешаю.
Миновав небольшой холл, Яров оказался в зале, залитом ярким светом.
То, что именно Игорь руководил двумя дюжинами эффектно приодетых девиц и парней - все молодые, гладкие - можно было определить разом. Игорь в одних джинсах и майке, всклокоченный и возбужденный, метался от зеркал к креслам, где сидели пара вовсе голых девиц, орал на подчиненных, словно султан в гареме.
Яров присел в сторонке, надеясь, что когда-нибудь в этом столпотворении наступит пауза. То, что серьезного разговора не получится он уже определил. И надо было найти лишь минуту, чтоб сказать спокойно:
"- Игорь, сегодня или завтра может случится так, что меня убьют. Сам по себе этот факт не очень значительный. Ты в состоянии предьявить счет моим убийцам?
- Ты имеешь в виду кровную месть?! - вытаращится сын.
- Ну, можешь назвать это и так.
- Я знал, что ты дойдешь до чего-то подобного! Ты сам кого-то убил? Или собираешся?
- В этом роде...
- Батя.... Я этого не смогу. Ты уж извини, но это не для меня. Я давно знал, что ты способен на такие поступки. Но..."
А может он ответит и по другому, подумал Яров.
Игорь, вконец осатаневший, орал на рослую девушку, в такт мрачной музыки вышагивающей перед зеркалами, приодетой в нечто вроде греческой туники.
- Что за поступь, Ольга! Ты посмотри на себя в зеркало! У тебя прическа и одежды Афины Паллады! Ты должна двигаться, как девственница, как храмовая жрица, а не вихлять задницей, словно ты путана с Тверской!
Несчастная до слез Афина Паллада потерялась - иной походке она, судя по всему, обучена не была.
- Иди гордо, как ожившая стутая!
Игорь отскочил, приметил отца и крикнул.
- Перерыв, пять минут!
Взмокший от своих криков, он домчался до Ярова и плюхнулся рядом на диванчик.
- Здраствуй, батя! Это не работа, а юбилей борделя! Через неделю либо я звезда межународного масштаба, либо паду в грязь!
- Ничего, засверкаешь. - усмехнулся Яров.
- А ты приходи на конкурс! Можешь не боятся!
- Чего боятся? - не понял Яров.