— Так, постой, — сказал я, дослушав объяснения Виктрана. — То есть, это я во всём виноват?!
— Нет, ни в коем случае, — спокойно ответил богоподобный. — Вина предполагает какие-то действия, повлекшие за собой результат. А ты — просто причина. Одна из.
— Ну, обалдеть, конечно, — только и смог сказать я.
Из того, что я услышал, если опустить всякую магико-метафизическую заумь, получалась довольно-таки глупая ситуация. Вкратце — даже несмотря на то, что наше общее тело было под управлением Каи и выглядело, как Кая, здешнее вредное мироздание всё равно воспринимало его, как меня. А я, понятно, никаким патриархом никакого клана не был.
Почему же тогда работали навыки паладина, коим я тоже в упор не являлся? А очень просто. Класс — это был атрибут сознания, если угодно — души. Патриаршество же привязывалось к тленной оболочке основателя клана, или его наследника, ежели он успевал передать ему этот титул. Тут уж не знаю, кто и зачем это выдумал, но так вот оно работало, и кроме как принять это, выбора у нас никакого не было. Что я и попытался сделать, как бы у меня не начинал от этого скрипеть мозг.
— Ладно, — сказал я, тряхнув головой. — Есть ещё вопросы.
— Максим, имей совесть, — с укоризной произнёс Виктран. — Я не могу тебе всё рассказать, на этот счёт есть правила. Когда-то богоподобные активно вмешивались в мирские дела, и знаешь, к чему это привело? К тому, что нас осталось только шесть, а мир покрылся туманом.
— А не семь? — удивился я.
— Нет, шесть, — поправила меня Кая. — Айра пожертвовала собой, чтобы туман перестал распространяться. Она не мертва, и её алтари действуют. Но паладинов Айры больше нет, и сама она ныне спит.
Спящее милосердие. Символично получалось, ничего не скажешь.
— Вот потому я тебе ничего не рассказал, — продолжил Виктран, — ни о мире, ни о твоей задаче. Я на это права не имею. Ты должен выяснить всё сам. И ты на это способен. То немногое, что я мог сделать — это выбрать способного на такое. Тебя.
— Если ты не можешь вмешиваться, — с сомнением произнёс я, — то как тогда наш опыт…
— А это и не я, — ответил богоподобный, с полуслова уловив, о чём я хотел сказать. — Это опять ты. Не я же разбудил Кайару, верно? Причём, открою секрет — вы такие первые. В вас ещё много неизученного, и то, что вы затягиваете силу в разы больше нормы — это ещё наименее необычным оказаться может. Вообще, дам тебе совет, до которого ты и сам скоро додумаешься, так что можно. Медитируй. Познавай себя. Ты так и навыки новые откроешь, которые у другого монаха уже видел, и много о вас двоих интересного выяснишь. Тем более, что сейчас, пока действует Кайара, у тебя на это достаточно времени.
А вот это, несмотря на дельность рекомендации, прозвучало уже обидно. Поскольку я, конечно, не адепт Домостроя, но всё же достаточно консервативен, чтобы напрячься от перспективы изображать тибетского монаха, пока прекрасная дама за меня мечом машет. Виктрану, впрочем, эти мои заморочки были до факела, и вскоре он удалился. А раз так, рассудил я, то и нам было пора. Однако, Кая сочла иначе.
— Постой, — сказала она. И, подойдя вплотную, обхватила меня руками и положила голову на плечо.
— Кая? — несколько ошарашенно спросил я.
— Просто обними меня, — ворчливо ответила девушка, — и постой так пару минут. Как в тот раз. Только, прошу, не обижайся, но молча.
Пару минут спустя, когда мы вернулись в реальный мир, обнаружилось, что времени здесь прошло совсем немного. И это я нашёл довольно-таки удобным. Стоило взять этот приём на вооружение, чтобы, к примеру, обсудить что-то сложное при нехватке времени, или для чего-то подобного. Не говоря уже о том, что общаться с собеседником, которого видишь, как-то всё же комфортнее, чем с голосом в голове.
— Да скажи ты прямо, что обниматься понравилось, — усмехнулась Кая, когда я передал ей эти соображения.
— Вот даже отрицать не буду, — заверил я её. — Просто вдруг для тебя одного этого аргумента оказалось бы недостаточно.
— Не оказалось бы, — кокетливо сказала девушка. — Но и другие, так и быть, принимаются.
— Вот и славно, — подытожил я. — А так как вопрос, в норме ли ты, чую, избыточен, то давай сразу о главном. Что мы дальше-то делаем? Как бы то ни было, в прежний план нам потребуется внести коррективы.
— Верно, — сказала Кая. — И я их уже придумала. А для начала нам стоит зайти сюда вечером, когда людей будет поменьше. И вещи с собой прихватить, так как в таверну после этого мы уже не вернёмся.
Сперва я не понял, к чему она клонит. Но потом, кое-что вспомнив и сложив два и два, как вдруг осознал…
— Да ладно! А можно вернуть Кайару, которая была осторожная и мне на рожон лезть запрещала? Это же просто грандиозный хай на весь город подымется. У каждого сортира по железнолапому поставят, а порталы вообще замуруют в три слоя, чтобы и запах не просочился.
— И ты опять прав, — Кая улыбнулась. — А откуда эти все непомерные силы выйдут?
— Ты сумасшедшая, — сказал я. — Выйдут они из замка. Соответственно, там их станет меньше. И тут мы нагрянем с теми ребятами, у которых мозги ни в коем случае промыты не будут.
— Перехвалила, — печально констатировала моя носительница. — Что я их, по-твоему, на бойню поведу? Для полу-клана у меня есть другая работа.
— Понял, — ответил я. — И окончательно запутался.
В общем, Кае вместо весёлой игры в угадайку пришлось детально излагать мне весь план, параллельно ещё и ликвидируя мою вопиющую безграмотность в вещах, хорошо известных даже самому плюгавому клановому патриарху. И когда я таки уложил полученную информацию в нашей общей голове, мне стало очевидно, что пока это нечто тянет максимум на эскиз наглой и рискованной, но гипотетически рабочей затеи, применить который в качестве руководства к действию, как есть — это особо изощрённый способ совершить самоубийство. На что получил ответ, что впереди у нас ещё практически весь день, который и логично будет потратить на прояснение и утрясание деталей. То есть, называя вещи своими именами, на гомерические объёмы беготни. За короткое время мы успели познакомиться с новым привратником воровского андеграунда и напугать его до чёртиков, при помощи харизмы, удачи и вовремя продемонстрированного меча добыть план интересующей нас части подземелья, обойти весь город, рассмотрев-таки замок с разных сторон, чтобы вычислить его примерную внутреннюю планировку. Нарисовать мысленно маршрут всех наших перемещений за вечер и опять отведать того самого знаменитого яблочного пирога. Который, как по мне, был шарлотка шарлоткой. То есть, ничего плохого, но и не вершина кулинарного искусства. Однако, Кая с него просто млела. И, наконец, когда до заката оставались уже считанные минуты, пришло время действовать.
Как и ожидалось, людей в храме в этот час почти не было. Лишь служки да несколько лиц повышенной набожности, чьи дела к богоподобным по различным причинам не могли подождать до утра. Но первые были слишком заняты наведением порядка, а вторые — с головой погружены в свои молитвы, так что ни те, ни другие нам не мешали.
— Ты точно со всем определился? — на всякий случай решила уточнить Кая. — Согласна с тем, что это твоя привилегия, но всё же напомню, что времени на раздумья не будет.
— Точнее не бывает, не переживай, — заверил я её. — Будет элегантно и со смыслом.
Не спеша, чтобы не привлекать лишнего внимания, мы подошли к алтарю у статуи Виктрана и сделали вид, что погружены в свои мысли. Один из служек посмотрел в нашу сторону, но достаточно дежурно, просто фиксируя сам факт. Тем не менее, мы немного подождали для порядка. А затем Кая прикрыла глаза, одним быстрым движением извлекла из-под плаща ядро подземелья и поместила его на середину алтаря. Молельный зал тут же залило ослепительным сиянием, ощутимым даже через сомкнутые веки. В голове же у нас возник бессловесный, но вполне понимаемый вопрос, ответ на который у меня уже был заготовлен. И когда я представил его себе, ядро под нашей ладонью исчезло, а сияние стало затухать, уходя сквозь купол наверх, где, как я знал, оно должно было соткаться в заметную всему городу эмблему нового клана.
Не дожидаясь, пока люди в храме проморгаются после вспышки, Кая ветряной поступью унеслась прочь, подобно горному потоку им же сбежала по лестнице и умчалась в лабиринт улочек, извилистыми ручейками тёкших к ремесленным кварталам.
— Чёрная лилия? — спросила она, когда мы убрались достаточно далеко.
— Это из истории, которую в моём мире многие знают и любят, — ответил я. — Один богатый и знатный человек был уверен, что расправился с женщиной, носившей на плече такой символ. Но в этом он очень крепко ошибся. Об этом и песню написали.
— Не надо! — взмолилась Кая. Но тщетно.
— Е-е-есть в графском па-а-арке чёрный пру-у-уд! Там лилии цвету-у-ут!
Впрочем, этим я и ограничился. Я же не изверг, в самом деле, и отлично знаю, что моим вокалом только ворон в поле пугать.
— Знаешь что? — гневно заявила Кая, когда я соизволил заткнуться. — Пока ты этого не сделал, оно действительно звучало элегантно и со смыслом, как ты и обещал. Но теперь от одного названия нашего нового клана у меня будет возникать желание тщательно вымыть уши. Спасибо тебе огромное.
— Всегда пожалуйста, — ответил я. — Ты, кстати, приглашение выслала?
— Да. Но пока без ответа.
Вот это немного нервировало, хотя было, в принципе, ожидаемо. Что, в самом деле, должен был подумать Локрин, сидя в темнице, когда человек, с которым он успел малость поссориться, прислал ему предложение вступить в клан? Здесь даже слово «непонятно» было лишним, ибо первая мысль была очевидной: творится что-то мутное. И самое забавное, что все его сомнения можно было развеять, просто представ пред ним во плоти, а не воспользовавшись группой. Вот только для того, чтобы это сделать, сначала было нужно, чтобы он принял приглашение.
Пока же оставалось лишь затаиться и ждать. Что создавало нам определённые риски, конечно. Однако, для следующей фазы нашего плана требовалось, чтобы по городу разлетелись слухи о неведомом наглеце, додумавшемся бросить вызов правящему клану. Даром, что сиявшая над куполом храма огромная чёрная лилия на лазурном щите этому, мягко говоря, способствовала.
И мы дождались. Несмотря на поздний час, горожане высыпали на улицы, чтобы как следует рассмотреть редкое в последние годы явление. Нам это было на руку — затеряться в толпе всяко было проще, чем удирать от взмыленной стражи по абсолютно пустым улицам. Правда, в ближайшее время оная стража должна была из тех же самых соображений начать разгонять зевак по домам. Тем не менее, это давало нам небольшой выигрыш во времени, позволявший спокойно отыскать в квартале бронников тот самый злосчастный кабак «Два щита». Почему злосчастный? Да потому, что затрапезный, наводящей на мысли скорее о средневековом варианте полуподвальной рюмочной, чем о месте встречи благородных приключенцев. Недружелюбное на вид место было. Да и не только на вид. Стоило нам пересечь порог, как в зале воцарилась тишина, и в нашу сторону обратились десятка полтора сердитых рож с суровыми взглядами.
— Девочка, — крикнул кто-то из зала, — ты дверью ошиблась. Это место только для своих.
— И я вас тоже приветствую, господа, — ответила Кая. — Меоллан здесь?
— А кто его спрашивает? — проскрипел чей-то противный голос с другой стороны.
— Лея.
По залу прокатились шепотки, не особо разборчивые, но с понятным смыслом. И, видимо, они быстро дошли по цепочке до нужного адресата, поскольку вскоре из подсобки показался наш усатый знакомец.
— Ага, это ты! — с немного фальшивым радушием провозгласил Меоллан. — Всё же решила к нам присоединиться? Ну, пойдём со мной, обсудим.
— Вообще-то, нет, — сказала Кая. — Я не буду присоединяться к вам.
— Тогда зачем явилась? — тон усача враз стал холоднее градусов на двадцать.
В ответ Кая молча подняла руку ладонью вверх и явила малую эгиду. Уменьшенную раз в сто копию эмблемы, которую сейчас созерцал весь город.
— Прежде чем вы задумаетесь, не выдать ли меня, — проникновенно заговорила она, — вы внимательно выслушаете то, что я скажу. До конца. Не перебивая.
В иных условиях я бы не поверил, что такое может сработать. Полу-клановцы выглядели ребятами прожжёными, практически на грани бандитов, которым лишние проблемы по определению не нужны, и которых подобными понтами не проймёшь. Скрутили бы на месте, даже не слушая. Но сейчас, видимо, начал действовать тот самый навык паладинского убеждения, поскольку вся местная братия сидела тихо, а на их зверских мордах будто печатными буквами была накорябана фраза «это не те дроиды, которых мы ищем».
— То, что вы видите, — продолжила Кая, — я сделала вынужденно. Для того, чтобы одним навыком компенсировать нехватку времени. Потому перейду сразу к делу: в подземелье под городом проник враг. Там скрываются бойцы культа Йируна. Да, все думают, что они исчезли давным-давно, однако, я сама видела их логово. К «Железной руке» обращаться бесполезно — сами знаете, они заняты. Играются во власть, а когда наиграются — время уйдёт. Потому я могла пойти только к вам. Тем, кто за прежний дух и вольные порядки. Только вы успеете мне помочь, пока не стало поздно.
— Что нам делать? — спросил Меоллан.
— Берите оружие. — сказала Кая, — Снаряжайтесь. И отправляйтесь в подземелье. Я встречу вас там, когда завершу подготовку, и мы вместе уничтожим мерзавцев. Вся эта публика из замка недооценивает вас, зовёт полу-кланом, считает отребьем. Покажите, что они ошибаются. Судьба всей Ауренны зависит от вас. И если вы со мной, то не медлите. Начинайте собираться.
— И да пребудет с вами сила, — не утерпел я. На что Кая не очень-то вежливо попросила меня залепить дуло и не сбивать ей концентрацию.
Несколько секунд адепты старой махновщины молчали, и я успел подумать, что ничего не вышло. Но затем эти разбойные рожи принялись одобрительно кивать.
— Мы с тобой, — выразил их общее настроение Меоллан. — Укажи место встречи, и мы придём.
Минут десять спустя, которые потребовались на уточнение деталей, мы вновь выбрались на улицы, зеваки на которых постепенно начали рассасываться. Теперь следовало быть осторожнее, и передвигаться незаметно — с железноруких в самое ближайшее время вполне могло статься устроить спонтанный комендантский час. То есть, на нервах начать винтить всех, кто только встретится. Нам же снова оставалось лишь ждать. Причём, могло так получиться, что зря — и тогда к месту встречи с полу-клановцами можно было уже не идти в связи с общим провалом всей операции. Но о таком развитии событий думать не хотелось.
— Слушай, — заговорил я, чисто чтобы отвлечься от невесёлых мыслей, — а вот так, как ты сделала — это все паладины могут?
— Формально да, — ответила Кая. — Но не с такой толпой и не так долго. И даже с одним человеком это огромной концентрации требует, к которой не все способны. При вашем с Локрином усилении и клановом внимании полководца мне и то пришлось попотеть, а без них я бы и вовсе не справилась.
— Но это, в принципе, достижимо, — заметил я. — Вопрос технологии. И страшно подумать, какие толпы ваш брат таким образом может водить за нос.
— Ну, нет, — возразила паладинша. — На вид не скажешь, но наш мир устроен справедливее, чем ты сейчас подумал. Используя убеждение, я не могу лгать, не могу не оправдать ожиданий и не могу преследовать личных интересов. То есть, попросить меня защищать, поделиться монетами, или ещё что в таком духе — нельзя. И не получится, и покровитель мгновенно отвернётся. А с такими ограничениями больших бед не натворишь.
— Ну, тогда мне немного спокойнее, — сказал я. — Хотя, при должной ушлости… Да и ты сейчас, можно сказать, по грани прошла.
— Так я не сказала ничего такого, чего бы не думала, — пояснила Кая. — Не то что у тебя бывает, когда формально говоришь правду, а на деле подстраиваешь всё так, чтобы собеседник обманул сам себя. Вот где разница, так что… Стой. Ты заметил?
— Да, — ответил я, чувствуя, как гора сваливается у меня с плеч. Локрин всё-таки вступил в «Чёрную лилию». А значит, наша затея переходила в самую активную фазу.