Он вел меня по лабиринту, поворот направо, налево, снова направо. И кругом были одни колонны. Через который лился свет и гулял ветер. Жрец провел меня по коридору, он так же был из голубого мрамора и от солнца, льющегося в проемы, словно светился. Пройдя, наверное, все коридоры, мы вошли в комнату. Комната была темно-синего цвета, в ней стоял диван, стол посредине комнаты у стола стояли стулья, было окно у противоположенной стороны. На столе лежали фрукты, и стоял графин с вином.
— Располагайтесь госпожа, — сказал Жрец. — Я вернусь через минуту, — он вышел за дверь, так и не поднимая головы.
Я села на стул, чтобы скоротать ожидание налила себе вина, и взял веточку винограда, принялась ждать. Не понимаю, почему меня нельзя было сразу отвести к Богине. Зачем меня привели сюда? Наверное, очередь у них тут. Попивая вино, я стала смотреть в окно, в окне было на что посмотреть. Там над грядкой трудились двое блондинов. Им было жарко, поскольку длинные волосы прилипли ко лбу, рубашки на них были мокрые. Незаметно для самой себя я осушила половину графина и даже этого не заметила. Наконец-то пришел Жрец. У меня отпала челюсть и закатилась под стол. Он стоял в одном полотенце на бедрах, и полотенце ели доходило до колен. На животе были кубики пресса, настоящие. Руки так и зачесались их потрогать. Сильная грудь и накаченные руки. Это на огороде он так подкачался? Тогда я тоже на грядки! Нежный взгляд смотрел на меня, а на линии его розовых губ играла полуулыбка.
— Госпожа, баня готова! Пойдемте, — нежно сказал он. Толи от вина, толи от его вида, но ноги мои налились свинцом и отказывались поднимать меня со стула. Я все любовалась им, а потом запоздало до меня дошел смысл его слов.
— Какая баня? — прошептала я. — Мне к Богине нужно, а не помыться, вы ошиблись.
— Простите, но я не ошибся. Вы не можете попасть к Богине, пока не будут соблюдены все правила.
— Мне не нужна баня, — хотя мысль о том, как по его телу будут стекать струйки пота, кричали мне о том, что я ну очень хочу в баню.
— Госпожа, может, желает другого Жреца? — спросил он.
— Не. Нет! Идем в баню! — я встала и пошла за ним, он шел, впереди склонив голову.
Открыл дверь, и мы оказались в предбаннике. Тут стояла скамья, было несколько вешалок на стене пол и стены были деревянные. Жрец подошел ко мне вплотную и положил руки на талию, по коже пробежались мурашки.
— Госпоже помочь раздеться? — спросил он. Он еще спрашивает, от его горячих рук жар пошел по всему телу, да меня бы не только раздеть можно, но прикусив язык, и собрав мысли в кучу, я сказала.
— Я разденусь сама и мне нужно такое же полотенце, как и на вас.
— Простите госпожа. Я не понимаю вас, — он убрал руки. Эх, как жалко, что я достаю ему только до груди. Так хотелось увидеть его взгляд, но для этого надо задирать голову, ладно обойдусь.
— Что не понятного? Не буду же я при вас голая ходить. Несите полотенце.
— Как прикажете госпожа, — и он вышел, в его голосе слышалось недоумение. Жрец принес полотенце, подал его мне и уставился на меня.
— Вы можете выйти? — сказала, наконец, я ему.
— Хорошо, я жду вас в бани госпожа, — и он скрылся за дверью. Раздевшись и сложив аккуратно вещи, я подвязала полотенце и вошла в баню.
В бани была огромная печь, в которой пылал огонь, возле печи стояла железная бочка с горячей водой, рядом стояла еще одна, я так понимаю с холодной водой. Был большой полок, и полок пониже на нем стоял таз с водой, рядом лежал ковш, щетка, мыло. Жрец сидел на полке, опустив голову, странно, но меня так тянуло подойти к нему. Он услышал, как закрылась дверь, сразу же вскочил и натянул на лицо дежурную улыбку.
— Госпожа, — он подошел ко мне, — присаживайтесь.
Я забралась на полок и посмотрела Жрецу в глаза. И тут я удивилась, у него один глаз зеленый, а второй синий. С ума можно сойти от одних только глаз. А взгляд такой печальный, печальный.
— Госпожа снимет полотенце? — спросил он меня.
— Нет, — тихо ответила я.
— И как вас прикажете мыть в полотенце госпожа?
— Я сама.
— Сами? — удивился он, и брови его взлетели.
— Ну да, я умею. Вы можете идти.
Жрец встал в недоумении.
— Я вас не устраиваю госпожа?
Я удивилась такому вопросу, прям в лоб. Вот что ему ответить? Когда я от его присутствия нагрелась сильнее, чем от тепла бани, я молчала.
— Вы сами позвали за мной! Вы передумали? Пригласить другого Жреца?
— Нет! — резко ответила я. Он стоял в недоумении.
— А как вас зовут? — выпалила я, а то раздеваться перед незнакомым мужчиной в мои планы не входило.
— Как вам угодно госпожа, — ровным голосом ответил он.
— Света.
— Что простите? — удивленно спросил он.
— Меня зовут Светлана. Прекратите говорить мне госпожа. Вы не мой раб, — выпалила я ему.
— Все мы рабы Богине Ветров госпожа.
— Я прошу, чтобы вы называли меня Светланой.
— Алексий, — сказал Жрец, он смотрел на меня мягким взглядом. — Меня зовут Алексий.
— Очень приятно, — сказала я и потонула в его нежных глазах. Ну, вот зачем я столько выпила?
Алексий, Алешка, Леха, смотрел на меня, а я вся с ума сходила от его глаз.
— Светлана снимет полотенце? — спросил он.
— А вы меня поцелуете? — вот это я сказанула и, судя по его реакции, я сказал это вслух. Он опешил, но молча, продолжал стоять рядом со мной.
Наверное, это все вино, и жаркая баня, а может я, просто потеряла совесть, но я села, напротив, него и снова задала вопрос. Он стоял как статуя и лишь моргал и смотрел на меня. И тут я обвила его шею руками и поцеловала его в губы. Его губы были горячими и сухими. Я нежно своими губами стала ласкать его губы, а он продолжал стоять истуканом и не отвечал на поцелуй. Я провела языком по его губам, он дернулся в моих руках, словно я провела раскаленным железом, и приоткрыл свои губы, выдыхая легкий стон. Я снова начала ласкать его губы и свершилось чудо! Робко и неумело он отвечал на мои поцелуи. Его руки осторожно легли на мою талию и от живота по всему телу разлился жар, я потеряла голову окончательно.
Стала покрывать его лицо поцелуями, щеки, ровный точеный нос, глаза с густыми ресницами, он ловил мои поцелуи губами, руками прижимал к себе все сильнее и сильнее. От губ я перешла к шеи и начала спускаться к груди, мои руки блуждали по его сильному телу и там где только что проходили мои губы появлялись мурашки. Через силу, преодолев самого себя он отошел на шаг от меня, он тяжело и глубоко дышал, полотенце не скрывало того что я разбудила в нем желание.
— Госпожа… — вымолвил он, смотря на меня затуманенным взглядом.
— Светлана, — поправила его я. — Поцелуй меня Алексий, — нежно сказала я.
— Так… так нельзя госпожа, — сказал он и отошел еще на шаг.
— Жаль, — печально сказала я, и опустила голову. Странно как-то, как помыть так можно, а как заняться любовью так нельзя. Он подошел ко мне вплотную, я подняла голову, чтобы взглянуть на него, а он накрыл своими губами мои губы. Я положила руки ему на грудь. Наш поцелуй длился целую вечность. Мы останавливались, продолжали снова. Вначале я учила его, но он оказался способным учеником и быстро перехватывал инициативу. В кольце его нежных рук я чувствовала его каждой клеточкой своего тела. Слышала его сердцебиение и у меня сорвало крышу. Я опустила руку к его силе и мощи, сорвав с него полотенце. С губ Алексия слетел легкий стон.
Мне хотелось слышать его стоны чаще, они будоражили мою кровь. И я пошла поцелуями по его телу к самому дорогому. Он стоял, не шевелясь, и лишь когда мои губы обхватили его член, он вздохнул и хотел опять отойти. Но я удержала его. Благодаря моим рукам, губам и языку, стоны с губ Алексия срывались все чаще и чаще. От его стонов я сама приходила в экстаз и начала постанывать.
— Светлана, — сказал он хриплым голосом и приподнял меня за плечи. Заставляя смотреть в его глаза. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я и тут опередила его.
— Я хочу тебя, — томно произнесла я и сняла полотенце. Начала снова целовать его губы.
Он обнял меня, прижал к себе и просто отвечал на мои поцелуи. Я села на полок раздвинула ноги и придвинулась ближе к Алексию. Но он не шелохнулся. И тут меня осенило, я у него первая. Взяв инициативу в свои руки, ну а что, наглой надо быть до конца. Я обняла ногами его талию и придвинула его к себе вплотную. Жар прошел между моих ног. Он открыл широко глаза и смотрел на меня, я продвигала его вглубь себя, пока он не наполнил меня до краев. С моих губ сорвался вздох. Помедлив немного, я начала потихоньку двигать бедрами, спустя мгновение Лешка перехватил инициативу, стал медленно входить и выходить из меня. Наши стоны смешались в единое целое, он покрывал поцелуями мое тело, шею, губы, грудь. Его руки блуждали по моей спине, он стал набирать темп, его было во мне так много, что я потеряла голову и стала рассыпаться на тысячу кусочков.
Когда стала собираться воедино, поняла что лежу на его груди, а он обнимает меня и гладить мои волосы. Я подняла голову и улыбнулась ему. Он поцеловал меня в губы и произнес.
— Я помою тебя.
— Угу, — это все что я могла сейчас сказать. Я улеглась на полок и закрыла глаза, наслаждаясь тем как его руки, нежно скользили по моему телу. Когда я стала уже вся в пене, он нежно стал смывать ее с меня. Затем завернул меня в полотенце и вынес обратно в комнату, положил на диван. После вина, секса и горячей бани меня поклонило в сон.
Алексий посидел около меня немного, сквозь опушенные веки я видела, что он любуется мной.
— Светлана, — мягко сказал он. — Светлана, нужно одеваться, тебе нужно к Богине.
— Нее, — протянула, потягиваясь и зевая, я. — Я как-нибудь в следующий раз к ней зайду.
— Если ты не посетишь Богиню, в этом буду виноват я.
— А ты скажи, что я была.
— Верховная узнает правду. Вставай.
Он вышел, и вернулся через пять минут уже одетый. В руках у него была моя одежда. Я не пошевелилась, чтобы встать с дивана, глаза просто сами закрывались. Лешка стал сам аккуратно одевать меня. Поскольку он мучился, во мне взыграла совесть, и пришлось помогать ему. Через пять минут я была одета и стояла на ногах. Алексий подошел ко мне, обнял меня за талию и прижал к себе. Поцеловал в лоб, а я подставила ему губы. В мое уставшее тело ворвалось желание с новой силой. Но Алексий отодвинул меня от себя и опустил голову.
— Можно я приду к тебе еще раз? — вот это я спросила. Я даже сама себя удивила этим вопросом. А он поднял на меня блестящие глаза, в которых застыла надежда.
— Ты, правда, придешь?
— Правда.
— Я очень буду ждать тебя, — сказал он и взглянул в окно, — Светлана, мы давно уже должны были быть в Храме, — он взял меня за руку. — Идем.