— Нет, — Лиза посмотрела ему прямо в глаза, — именно Елизаветой. Лизой меня называют только близко знакомые люди.
— Ну так давайте станем близко знакомыми, — ответил Кирилл Сергеевич.
И тут же понял, что машинально выдал дежурную фразу, которая прозвучала совершенно неуместно, как рев ишака на скрипичном концерте. Эта фраза была еще и кодовой, потому что любая женщина сразу понимала, о чем идет речь, и, учитывая очевидное богатство и положение Кирилла Сергеевича, немедленно отвечала согласием.
— Простите, — добавил Кирилл Сергеевич, — я имел в виду — давайте познакомимся… В смысле узнаем друг о друге что-нибудь интересное.
Он понял, что растерялся, и, чтобы скрыть неожиданное смущение, стал разглаживать лежавшую на столе салфетку.
— Интересное? — Лиза задумчиво посмотрела на него. — А что интересного может быть в случайно встреченном человеке? Вообще-то… Этот человек может оказаться знаменитым путешественником или командиром космического корабля. Или великим поэтом, а то — талантливым художником. Гениальным хирургом, например… Или серийным убийцей вроде доктора Лектера. Правда, такое знакомство чревато неожиданной и страшной развязкой, но это только придает ситуации пикантность. Вы случайно не серийный маньяк?
Кирилл Сергеевич удивленно посмотрел на Лизу, затем понял, что она просто пошутила, и, засмеявшись, ответил:
— Маньяк… Нет, я не маньяк. Я простой чиновник. Ну, может быть, не совсем простой, но — чиновник. Бюрократ, так сказать.
— Бюрократ… — Лиза задумчиво посмотрел на Кирилла Сергеевича, — канцелярский властитель. Власть… Вы имеете власть?
— Я? — Кирилл Сергеевич слегка растерялся от такого прямого вопроса. — Ну, в общем… Да, я имею власть.
Он кивнул, подтверждая сказанное, и в этот момент официант принес «Боржоми». Кирилл Сергеевич торопливо взял с подноса бутылку и наполнил бокал Лизы.
— Благодарю вас, — Лиза взглянула на Кирилла Сергеевича почти ласково, и его сердце стукнуло лишний раз.
Она поднесла бокал к губам, и Кирилл Сергеевич, незаметно переведя дух, спросил:
— А вы?
— Что я? — Лиза снова посмотрела на него.
— Ну… Я — чиновник. А кто вы?
— А я женщина, — улыбнувшись, ответила Лиза, — причем женщина красивая и капризная.
— Красивой женщине можно простить любые капризы, — нашелся Кирилл Сергеевич.
Все происходило как-то необычно, и ему приходилось подыскивать совершенно другие слова, совсем не те, которые он произносил, знакомясь с очередной женщиной. Обычно подобная беседа представляла собой набор стандартных фраз, посредством которых стороны, не называя ничего открыто, договаривались об условиях сексуальной сделки. Теперь же все было совершенно иначе, и в голову Кирилла Сергеевича почему-то лезли фразы из дурацких романов про жизнь аристократии:
… Граф, небрежно играя перчаткой…
… Баронесса томно закрыла глаза и откинулась на его плечо…
… Позвольте мне забыться у ваших ног…
… Вы наглец, сударь! Хотя постойте, не уходите, ваши речи так соблазнительны…
Кирилл Сергеевич налил себе «Ессентуки», и неожиданно произнес:
— Да, баронесса, вы — красивая женщина. И с каждой минутой я убеждаюсь в этом все больше и больше.
Лиза с удивлением посмотрела на него, потом звонко расхохоталась и сказала:
— Бюрократ заговорил языком светского романа. Это так мило! Вы и на своих бюрократических сборищах так выражаетесь?
Чувствуя, что кресло уходит из-под него, Кирилл Сергеевич помотал головой и ответил:
— Нет, там другой язык и вообще другие темы.
— А какие? — Лиза с интересом посмотрела на него. — Мне всегда было интересно узнать, о чем бюрократы говорят друг с другом без свидетелей. Например — Иван Иваныч, какую взятку вы порекомендуете взять с этого директора детского дома? Примерно так?
— Примерно так, — Кирилл Сергеевич натянуто улыбнулся, — но это грязная сторона моей жизни.
— Тогда расскажите о чистой стороне, — Лиза поставила локоть на стол и подперла щеку кулачком, приготовившись слушать о чистой и светлой стороне жизни Кирилла Сергеевича.
Но тут, на счастье вконец растерявшегося Кирилла Сергеевича, в ридикюле у Лизы заиграла тихая музыка.
— Извините, — сказала она, и достав телефон, приложила его к уху, — я слушаю вас. Что вы говорите? Простите, здесь плохо принимает, сейчас я выйду…
Кивнув Кириллу Сергеевичу, Лиза встала, взяла со стола ридикюль и направилась к выходу. Кирилл Сергеевич забеспокоился — а вдруг она уйдет, даже не попрощавшись? А как же приключение? Романтическое приключение? Вот она только что сидела напротив, и тут же пропала, исчезла в туманной дымке…
В туманной дымке?
Кирилл Сергеевич наморщил лоб и почесал щеку.
И откуда только взялись такие выражения в его голове? Да-а-а… Эта женщина…
Он подумал, как бы охарактеризовать эту женщину, но в памяти отыскалась только сцена из «Бриллиантовой руки», когда Никулин, описывая Светличную, сделал многозначительное лицо, и, не найдя слов, решительно сказал: «О!!!»
Да, это — женщина!
И Кирилл Сергеевич решил, что, если она вернется, то он сделает все, чтобы не упустить ее, чтобы приблизиться к ней и овладеть.
И, если удастся, уже не отпускать.
Через минуту дверь отворилась, и, к великому облегчению Кирилла Сергеевича, на пороге показалась Лиза. Она улыбнулась и пошла к столу, плавно двигая узкими бедрами, обтянутыми дорогим темно-зеленым шелком.
Кирилл Сергеевич сглотнул и машинально привстал.
Жестом, достойным принцессы, Лиза усадила его на место и, подойдя к своему стулу, легко опустилась на него.
— Вам звонили по делу, или… — ревниво спросил Кирилл Сергеевич.
— По делу, — улыбнулась Лиза, — а теперь я хотела бы посоветоваться с официантом.
— Сию минуту!
Кирилл Сергеевич повернулся в сторону стойки и требовательно произнес: