Обнаженная, она уселась перед открытым ящиком комода, просмотрела ассортимент белья фрау Герды, которое разложила там Карен. Потеребила пальцами кисею и кружева.
- Очень даже"люкс" - заметила она, имитируя говор Карен. - У этой шлюхи Карен неплохой вкус, весьма своеобразный.
Она поднимается, встает перед огромным зеркалом, держа перед собой ночную сорочку. Она такая же рослая, как и Карен, но более массивная. И в то время как Карен использует лишь макияж, эта выделяет не только губы, но и соски. Различия бросаются в глаза. Карен холодна и разыгрывает страсть. На профессиональном жаргоне - она знает, как возбудиться и возбуждается ещё больше, если речь идет о деньгах. Вивьен не разыгрывает страсть, она сама достаточно страстна. Стоя перед зеркалом с полуприкрытыми ресницами и приоткрытыми губами при сжатых зубах, с раздувающимися ноздрями, она не восхищается своим телом, как это делает Карен, но оценивает возможности его использования. Тело - это профессиональный инструмент, и обожает она его функции, а не само тело.
Она надевает сорочку. Красные соски кажутся черными под дымчатой кисеей.
- Так любишь? - спрашивает она у моего отражения.
- Люблю.
Она с интересом изучает отражение. Как балерина поднимает и закладывает за голову руки.
- Волоски в подмышках, надеюсь, тебя не шокируют?
- Нет, но как американцу мне кажется это неудобным.
- Но я уже давно интернациональна, дорогой. И может быть, несколько упряма.
Она поворачивается к зеркалу, смотрит на меня, вначале на меня, а затем на кровать. Я киваю.
- Спешить некуда.
- Я вижу. Ожидание - половина удовольствия. Как когда идешь к дантисту.
Я смеюсь, это её удивляет, поэтому я объясняю.
- Теперь я знаю, кто ты. Впервые, когда я тебя увидел, я действительно шел к дантисту.
- В тот день в отеле? Маленький обалдевший разносчик?
- Нет, накануне. На тротуаре Фледжер стрит. Ты выходила из своей машины. Первое, что бросилось в глаза - твой зад и ноги. Ты наклонилась поправить застежку на туфле. Прямо посреди дороги.
- Я делала это мастерски. Чтобы возбудить мужчин.
- Ты странным образом возбудила и меня.
- Я знаю. Ну что же, выпьем стаканчик за приятные воспоминания?
- Аквавит со льдом?
- Отлично. Правда, если лед старика Грандаля не растаял.
Несмотря на звонок, никто не пришел убрать со стола и, зная теперь обслуживание в "Регале", я был почти уверен, что все останется до утреннего визита горничной.
Вивьен, гримасничая, оглядела стол, выудила белый кусочек курицы и принялась его жевать.
- Грандаль с компанией неплохо поработали.
- Безусловно.
- Это датская привычка.
- Как и все остальное.
- Я предпочитаю остальное, - заметила она. - Остался лед?
Горстка льда плавала на поверхности. Я выловил его, бросил в стакан и залил водкой. Все это протянул Вивьен.
- Ты не будешь?
- Выпьем вместе.
Поочередно мы пили до тех пор, пока стакан не опустел, затем она мне улыбнулась.
- Не правда ли, все было не зря? Грандаль теперь твоя собственность?
- Да.
- Ты знаешь, ваш издательский дом ведь может просто выбросить деньги на ветер.
- Не исключено.
- А тот французский гений, с которым ты недавно подписал контракт? Ведь он не сможет с успехом разойтись в Америке, не так ли? И даже в Англии?
- Я не думал об этом.
- А все эти бородачи, которых ты собрал под крылышко издательского дома в обмен на их нерожденные шедевры? Необоснованный риск, тебе не кажется?
- Крайне рискованно.
- И все лишь для того, чтобы не чувствовать духа Винса Кенны?
- Может быть отчасти.
- Отчасти? А остальное? Старый добрый культ устарелых героев?
- Мне кажется, это не так.
- Нет. Но тем не менее какой забавный пантеон! Добрый старый Том Хаббен спина к спине с Андерсом Грандалем.
- Послушай, дорогая, может быть, ты позволишь мне самому заняться маленькими парадоксами моей жизни?
Она покачала головой.
- Время волнений уже давно прошло. А судя по этим мелочам на прикроватном столике, настал час расслабления и сна. Время принимать пилюли.