– Ага. спасибо. Он ничего не передавал?
– Нет, просто сказал перезвонить.
– Хорошо. Ты в школу?
– Да, у меня сегодня сдача проекта по графике.
– Успехов! Съешь корнфлекс с молоком, а я еще посплю.
– Давай…
Алону я позвонила, когда выспалась, умылась и перекусила овсяной кашкой с наструганным в нее манго – говорят, очень хороша для кожи лица.
– Алон, доброе утро! Что у вас хорошего?
– Валерия, вы совсем пропали, от вас никаких известий, – в его голосе послышался еле заметный упрек.
– Да, я совсем замоталась, – я не стала ему рассказывать, как я провела ночь, ведь он мог и не одобрить подобную самодятельность.
– Я звонил, чтобы пригласить вас на похороны Ципи.
«Что за жизнь пошла? – подумала я. – Телефон только и звонит, чтобы кто-то позвал меня на похороны. Хоть бы кто позвал на вечеринку или на свадьбу…»
– Я не могла, Алон, честное слово, я была по делам в Тель-Авиве. Скажите, вы помните ее письмо?
– Да, разумеется. Как жаль, что Ципи не смогла его дописать.
– Скажите, она ничего не говорила вам о Сэме, с которым познакомилась в Египте?
– Нет, ничего. Хотя, постойте… Однажды мы с ней говорили по телефону. И во время звонка кто-то постучался в дверь. Я услышал, как она сказала по-английски: «Сэм, привет, подожди, я говорю по телефону…».
– Очень интересно! Спасибо, Алон, я думаю, что это ваше наблюдение очень поможет в поисках.
– Вы думаете, это он? – осторожно спросил профессор.
– Все может быть… Всего хорошего, Алон.
– До свидания, Валерия.
Собравшись за несколько минут, я поехала на работу: сыск, конечно, сыском, но зарабатывание на пропитание еще никто не отменял. Добрый дядя не прилетит в голубом вертолете, чтобы помочь мне заплатить налоги.
Завалы я разбирала до вечера. Переводила, отсылала почту, звонила, выясняла. А когда за окном стали сгущаться сумерки, в дверь проскользнула фигура в черном.
– Я уже заканчиваю работу, – сказала я, не поднимая головы.
– Простите, я не займу у вас много времени.
Передо мной стояла Елена. В черных траурных брюках и футболке она выглядела ниндзей, нацепившим очки.
– Прошу садиться, – сухо предложила я, помятуя, что, если человек пришел, значит ему это надо. – Слушаю вас.
Она молчала, глядя вниз. Я ждала, но терпение мое начало истощаться. Наконец, Елена заговорила:
– Каким-то образом вы узнали о нашем бизнесе.
– Почему это «каким образом»? О вашем агентстве по перевозкам написано во всех газетах на странице объявлений.
– Я не о перевозках, – она отрицательно качнула головой.
– Тогда о чем же?
– О массажном кабинете.
– Ну, и что? – удивилась я, продолжая валять дурака, дабы понять истинный намерения визитерши. – Что плохого в массажном кабинете? Вы работаете без медицинского разрешения? Простите, ничем не могу помочь, у меня частная контора, а не министерство здравоохранения.
– Ты что, не понимаешь? – ее лицо исказила гримаса. – Я говорю о публичном доме. Да, я держу проституток, которых ты увидела в фургоне.
– Увидела, – кивнула я.– И что?
– Сколько ты хочешь за молчание? Заплачу один раз и все. Больше ты меня шантажировать не сможешь – я умею прятать концы в воду.
Помня совет из моэмовского «Театра», я держала паузу. Зачем мне ее грязные деньги? Но, может быть, она сможет пролить свет на некоторые обстоятельства пропажи светильника?
– Что ты молчишь? Не знаешь, какую сумму запросить?
– Отнюдь. Меня другое интересует, – ответила я. – Как по-вашему, кто убил Вадима? И зачем?
– Не знаю! Сама бы хотела получить ответ на этот вопрос. Следователи все в квартире у нас перерыли, ничего не нашли.
– А вы знаете, что спустя два дня после убийства Воловика, была убита ассистентка профессора, у которого перевозили мебель рабочие вашего агентства.
– Боже мой! Я не знала… Это как-то связано с убийством Вадима?
– Не знаю. Пусть полиция разбирается.
– Но я тут при чем? Я просто хотела хорошо зарабатывать и прочно встать на ноги. Нормально жить, выйти замуж, родить ребенка… Все, что составляет счастье нормальной женщины.
– И поэтому вы влезли в семью подруги, потом в постель к ее гражданскому мужу, потом в их предприятие, а потом случилось убийство. Кто может поручиться, что вы не были причиной этому?
– Ирка всегда была красивее, – всхлипнула Елена. – У нее уже в шестом классе грудь появилась. И волосы у нее золотистые не от краски, а свои, природные. Лицо у нее простоватое, икры толстые, а глядишь, парни за ней так и ухлестывали! А я рядом была, серая мышь, меня она из жалости на вечеринки брала, а на следующее утро в школе контрольные списывала.
– За это и брала? Или по доброте душевной?
– А бог ее знает… Я училась, продвигалась по жизни, могла показать себя с лучшей стороны. И я старалась, строила планы и надежды. А потом приходила Ирка и со своей коровьей грацией ломала мне всю стратегию. Иногда до смешного доходило: мужчина, которого я уже наметила в мужья, тут же забыл о своих намерениях, стоило ему только Ирине войти в мой дом.Как ей это удавалось? Ведь она книжек не читает, да и с десяток килограмм у нее лишних наберется…
– И вы решили отомстить?