– Черт бы меня побрал!
Прошин обернулся и увидел, что Сэнгстер остановился на полпути и изучает дверь, раскрыв от изумления рот.
– Что случилось?
Сэнгстер протянул палец и дотронулся до рельефного силуэта казака в меховой папахе.
– Так мне и говорили!
Прошин насупился:
– Это мужской туалет.
– Ну да! Так точно и говорили. Казак…
Двое очень высоких и крупных мужчин, остановившихся сзади них, начали проявлять нетерпение. Прошин взял своего коллегу под руку.
– Идемте!
Его кабинет находился на втором этаже и выходил окнами на автостоянку, за которой возвышались бетонные джунгли окраины города. Войдя в помещение, Прошин тут же устремился к окну и приспустил жалюзи.
– Что, не хочешь, чтоб я увидел то, что не положено?
– Естественно! Да нет, это просто из-за моего зрения. Я так долго проработал в полутьме, что уже привык к этому. У меня уже выработался рефлекс, куда бы я ни приходил. Ты не возражаешь, а?
– Да ладно!
– Ну и слава Богу!
– Богу?
– Да, а почему бы и нет?
– Ты христианин?
– Нет, я еврей.
Сэнгстер застыл. Прошин взглянул на него из-за своего стола, сообразил, что творится в мозгу у американца, и улыбнулся.
– Дезинформация, так ты думаешь? Мы, мол, все тут горим желанием дезориентировать тебя и напичкать ложной информацией? – Он полез в карман пиджака и вынул какой-то документ. – Вот, смотри, – сказал он, положив книжечку на стол, а затем устало обратился к телохранителям: – Вы можете быть свободны.
Те обменялись взглядами и после многозначительной паузы удалились.
– Товарищ, мы будем в коридоре, – зловеще заверил Прошина один из них.
Сэнгстер раскрыл книжицу и узнал обычный советский внутренний паспорт из четырнадцати страниц. Нашел в нем третью графу – национальность – и там прочел четкое, взрывчатое слово «еврей». Он закрыл паспорт и вернул его улыбавшемуся коллеге.
– Знаешь, как мы говорим? «Без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек». Конечно, паспорт может быть и поддельным. Только на сей раз это не так.
Сэнгстер ничего не ответил.
– Ты мне не веришь? – засмеялся Прошин и закинул ноги на недорогой, фанерованный стол. – Ладно, тогда чему ты веришь? – спросил он, затянувшись трубкой. – Что тебе наговорили про меня?
Сэнгстер изучающе рассматривал его, и свойственная ему улыбка стала еще более выразительной.
– Довольно много, – признался он.
– Выкладывай!
– Я могу присесть?
– О, какие вы вежливые! Разумеется, да! Извини меня. – Прошин указал на стул.
Когда Сэнгстер подтащил его к столу и сел, русский спросил:
– Хочешь кофе?
– Не откажусь.
– Вот и хорошо. Есть два способа выпить кофе в этом здании. – Он снял ноги со стола и принялся рыться в ящиках, обнаружив наконец гаечный ключ. – Если выйти из комнаты и повернуть налево… может, лучше сразу прикончить этих двух обезьян… в конце коридора стоит аппарат. Там понадобятся монеты. Когда он начнет жужжать, ты услышишь звон. Вот так – бенц! И тогда ты ударишь по нему вот этим. Или… – Он бросил ключ на пол и вновь полез в ящик стола. – О, а это!..
«Это» оказалось фляжкой. Когда Прошин открутил крышку, крепкий аромат тут же наполнил помещение.
– «Голубая гора», – пояснил он с довольным видом.
– Думаю, решено! Остановимся на «Голубой горе».
– Чудесно. А это мое маленькое царство. Как оно тебе?
Сэнгстер отхлебнул кофе из сине-белой чашки, предоставленной ему Прошиным, и быстро огляделся.
По правде говоря, кабинет не производил приятного впечатления. Кроме стола и двух стульев, имелась еще самодельная пепельница из консервной банки из-под джема, несколько ящиков с бумагами и стопка несожженных распечаток в разноцветных папках. Единственной солидной вещью оказался большой персональный компьютер с монитором. Прошин проследил за взглядом американца. Неожиданно он облокотился на стол и, тыча левым мизинцем в воздух, проговорил:
– Говорят, перо могущественнее шпаги. Так оно и есть. Но куда могущественнее пера мое творение «Ферранти ИБМ»!
Сэнгстер разразился смехом. Через мгновение Прошин присоединился к нему.
– Меня зовут Константин, – прохрипел он, – но ты можешь звать меня просто…
– Костя.
– Ага! Так записано в досье на меня!
– Да нет, я как-то изучал неполные имена, вот и все.
– Понятно, – улыбка сошла с лица Прошина. – Я немного пошутил. С этой машиной можно отправиться куда угодно, разведать все, что угодно. Я называю ее «мой волшебный ковер-самолет». Достаточно знать лишь ключ да код и можно открыть все на свете.
– Даже китайский компьютер «Млечный Путь»?
– Ну, не совсем так. Но когда-нибудь…
Сэнгстер всегда отзывался на оптимизм. На весах, которыми он взвешивал своих коллег, это качество тянуло на большой вес. А Прошин был оптимистом.
– Ладно! Давай-ка познакомимся по-настоящему. Расскажи мне, что там у вас в конторе числится в досье на меня.
– Ну… – Сэнгстер поставил чашку на стол и сложил руки на груди, – там говорится, что тебе тридцать четыре…
– Но я выгляжу на двадцать. Спасибо…
– В самом деле, тебе не дашь тридцать четыре. Ты родился в Лебедяни, в Центральной России, где и вступил в ВЛКСМ, а потом продолжил учебу в институте международных отношений, где учился пять лет.
– Прекрасно! Великолепно! Продолжай!
– Тебя готовили в школе КГБ номер триста одиннадцать в Новосибирске, где тебе пришлось делить время между рутинной оперативной подготовкой и занятиями в Сибирском отделении Академии наук. С тех пор ты здесь. Немногие продвигались так, как ты.
– Неужели?
– Угу. Вначале ты был приписан к Шестому отделу ГРУ ГШ.
– Это Китай!
– Да, Китай, а потом тебя перевели в Восьмой отдел ГРУ, связанный с компьютерной техникой. А после этого…
– Китайский период был ужасным. Отвратительным. Знаешь, меня послали в Хабаровск. Это к северу от Владивостока.
– Нет. Потом тебя перевели в Оперативное техническое управление – компьютеры. И с тех пор ты там работаешь.
– Потрясающе! И все точно. А привычки? Увлечения?
– Ты любишь читать, но не переводить. У тебя способности к языкам. Много друзей женского пола. – Сэнгстер улыбнулся краешками глаз. – А когда я говорю «много», я имею в виду…
– Много! – хихикнул Прошин. – Ну, ладно. Мне было бы не по душе, если бы там пропустили эту деталь. Хорошо. А хотел бы ты прочесть досье КГБ на тебя?
Сэнгстер не верил своим ушам. Уже очутиться здесь, в недрах Первого главного управления в самой их штаб-квартире на Московской кольцевой дороге, было невероятным событием. А теперь ему еще и предлагают взглянуть на собственное досье…
– Конечно же, почему бы и нет?
– Ты улыбаешься. Почему ты всегда улыбаешься?
– Разве?
– Всегда. Правда, я знаю, почему ты улыбаешься в данный момент. Ты считаешь, что я тебя разыгрываю. Хорошо, позволь мне сказать тебе, Джин… Можно называть тебя Джин?
– Полагаю, да.
– Я распечатал твое досье из компьютера, а в КГБ об этом понятия не имеют. Я создавал эту программу, понимаешь. Я ее конструировал. Никто во всей системе не разбирается так в компьютерах, как я. Вот почему меня приняли сюда на работу, даже несмотря на то, что я – еврей. – Прошин торжествующе ткнул себя пальцем в грудь. – Потому что я – лучший, и они это знают. Им это не нравится, но это их трудности. – Он встал, отодвинул стул. – И я думаю, что ты отстал. В наше время быть евреем – не так уж плохо. Были произведены… – он вскинул голову, – определенные уступки.
Прошин подошел к стопке распечаток и выбрал одну.
– Вот оно.
В последовавшие за этим четверть часа тишину комнаты нарушали лишь звуки разрываемой Сэнгстером перфорации и шелест перелистываемых страниц. Наконец он швырнул кипу бумаг на стол и опустился на стул.
– Самым страшным была Камбоджа, – произнес он после длинной паузы.
– Да, я тоже так считаю. – Прошин выбил пепел из трубки, сохраняя сочувственное выражение лица. – Хотя… разве хуже, чем развод?
В усмешке Сэнгстера совсем не было веселья.
– Да, ты меня поймал. – Он потряс головой с видом человека, признающего свое поражение. – Правда, детей не было, и это облегчило тяжесть разрыва.
– Ты не хотел бы…
– Что я хотел бы, Костя, так это кой-какие данные от тебя.
– Да-да, прости, прости.
Сэнгстер помолчал с минуту, стараясь вновь овладеть собой. Чтение досье оказалось не из разряда удовольствий.
– Ты мне не доверяешь, – безнадежно констатировал Прошин.
– Я должен тебе верить.
– Но эта дама Палмер не верит.
– Она не работник, а руководитель.
– Так, значит, ты мне веришь!
– Послушай, Костя… – Сэнгстер вздохнул. – Веришь, не веришь… у нас есть работа, которую надо сделать. Меня послали сюда оценить, что имеется у вас. Так что давай поработаем немного, а?
– Хорошо. Вот что нам известно. – Прошин выждал, когда взгляд Сэнгстера встретится с его собственным. – Вот что я скажу тебе из того, что мы знаем. А уж потом настанет твоя очередь дать всему этому оценку.
– Договорились!
– Ты прекрасно знаешь, что в Плесецке, недалеко от Белого моря, находится наша техника слежения за спутниками.
– Да.
– Вся соответствующая информация поступает оттуда, из Плесецка. Около трех месяцев назад объем наших наблюдений за Китаем возрос в полтора раза. Так же, как и ваш. Это было вызвано нестабильной обстановкой в стране.
– Верно.
– Я могу дать более широкий обзор, чем я сделал это для тебя и Палмер там на даче. Один из наших спутников-шпионов пролетал над Харбином – это на крайнем северо-востоке Китая. Он засек реактивный самолет, принадлежавший одной фирме, известной под названием «Грузовые перевозки Серединной Империи». Фактически это филиал Управления гражданской авиации Китая, то есть китайской государственной авиакомпании.
– Дальше.
– Как выяснилось позже, это был рейс номер «Зед-джи-восемьсот семьдесят семь». Это был грузовой, как мы теперь думаем, рейс, и при первом пролете наш спутник зафиксировал полет объекта по прямой линии, как того и следовало ожидать. Но на следующем витке спутник обнаружил некоторые перемены.
– Какие именно?
– Рысканье по курсу. А на третьем витке, спустя примерно девяносто минут, – мы смогли вычислить это ретроспективно – он делал «горку». С какой стати гражданскому самолету в обычном полете заниматься такими вещами?
Сэнгстер не ответил.
– Далее. Я хочу показать тебе эту диаграмму. – Прошин полез в другой ящик стола и достал папку, из которой извлек цветную карту северо-восточного Китая. – Вот, смотри… желтая линия, на цифры не обращай внимания, эта линия показывает курс.
– Вижу.
– На третьем витке выясняется еще кое-что необычное: самолет был разогрет, радиоактивен. А эти фотографии…
Сэнгстер рассматривал снимки. Красное пятно могло свидетельствовать и о чем-то другом.
– Тебе надо знать и еще одну вещь. О нашем спутнике «АСАТ».
– Это спутник-убийца, что ли?
– Именно. Беда в том, что на его счет выдвинуты ложные обвинения.
– Ты меня поражаешь!
– Я так и думал. Смотри сюда. – Прошин поставил на стол оба локтя и стал делать руками круговые движения. – Вот это… моя правая рука… это тот самый «АСАТ». А моя левая рука – рейс номер «Зед-джи-восемьсот семьдесят семь», идет?
– Давай дальше.
Прошин передвигал кисти рук до тех пор, пока «самолет» не оказался точно под «спутником».
– Вообрази, что они продолжают двигаться по предопределенным траекториям, но мы временно остановим этот кадр. Над обоими аппаратами – он мотнул головой вверх – где-то возле лампы находится южно-азиатский спутник телесвязи, напичканный американскими шпионскими игрушками, о котором мы, естественно, знали.
– Ясное дело.
Прошин перемещал свою левую кисть под правой, пока вся рука не вытянулась до предела, то есть «самолет» вынырнул из-под «спутника».
– Ба-бах! – пояснил Прошин.
– Очень ловко, но… простите!
– Ты не сдаешься?
– Нет. По той причине, что – первое – мы засекли луч, радиоактивное излучение, и нет нужды искать что-либо за пределами «АСАТа». И второе – что куда более существенно: я здесь не для того, чтобы сдаваться, а для того, чтобы убедиться. И должен тебе сказать, что пара неудачных негативов да несколько линий на карте для меня не аргументы. Мне нужны факты. Факты – это то единственное, что необходимо в жизни.
– Мистер Гредгринд?
– Ты читаешь Диккенса?
– Естественно. Читал, когда был в Оксфорде. Но я не знал, что и ты его почитатель.
– Ты хочешь сказать, что этого нет в досье?
Прошин откинулся на стуле, лицо его посерьезнело.
– Нет. И это упущение. Вероятно, кому-то это показалось не заслуживающим внимания. Тем не менее, возвращаясь к более серьезным вещам, я изложил наше видение проблемы. Согласен, что доказать – это другое дело.
– И что же ты предлагаешь?
– Начать с наиболее легкого: выяснить как можно больше о рейсе «Зед-джи-восемьсот семьдесят семь».
– Правильно. И какой же первый ход?
– Нам надо проникнуть в служебный компьютер «Серединной Империи».
– Так в чем проблема? Подключаешь свой «Ферранти», раскалываешь несколько кодов, и дело сделано.
– Не совсем. Так у нас ничего не получится. Я уже пробовал. Та система настолько мощно защищена против взлома, что я начал склоняться к мнению: мы на правильном пути. Никто, да, никто не станет просто так защищать компьютерные данные гражданской авиакомпании.
– Тогда мы в тупике.
Прошин отрицательно мотнул головой.
– Это вы там оказались, Джин. Нам надо взломать компьютер, тебе и мне. Но прежде всего нам нужен кто-то третий, кто дал бы ключи к внутренним кодам, кто смог бы допустить к управляющим файлам.
Сэнгстер задумался.
– Какой-нибудь китайский служащий.
– Совершенно верно. Я полагаю, ты умеешь разговаривать с китайскими чиновниками? К счастью, я тоже могу говорить на нескольких диалектах. В Третьем отделе проделали для меня кое-какую исследовательскую работу. Они обнаружили великолепную возможность. Так что нам с тобой пора собираться в дорогу.
– В дорогу… ты хочешь сказать, в Китай?
– Не сразу. Попозже – да, в Китай, а прямо сейчас это было бы бессмысленно.
– Так тогда куда мы едем сейчас?
– В Лондон. Вперед!