Поручик Ян Домбровский. 4 сентября 1939 года. Ночь.
Позиции покидали в спешке — желания оставаться на позициях, которые могут стать известны противнику, не было никакого. А я в очередной раз подумал о том, как же мне повезло, что вселился я в танкиста, а не кавалериста или пехотинца… Кавалерист — он, прежде, чем что-либо сделать, должен за лошадкой своей поухаживать, и, неважно, как сильно ты устал. Опять же — пока накормишь и напоишь её, замаешься. А подпруги, седла, попоны? Это же целая наука, которой многих учат с самого детства! А в пехоте что? Всё на своем горбу, да своими ногами… Тоже — не сахар. То ли дело на танке! Все имущество внутри машины или на броне. Ходишь мало — ездишь много… Нет, конечно, кое-что приходится делать и пешим порядком — местность осмотреть, определить проходима ли она для техники, разметить позиции, или, например, в сортир ты на танке не поедешь. Есть, конечно, и свои нюансы. Например, пока танк, пусть такой лёгкий как 7ТР, окопаешь — руки в кровавые мозоли сбить можно. Это если без навыка. Но с другой стороны, броня — пусть и не ультимативная, но всё-таки защита! Что не может не радовать!
Высунувшись из башни, я смотрел на ночное небо и думал о том, что когда-то давно, ещё в том, двадцать первом веке, у меня были возможности провести ночи на крышах домов или на природе, в компании с прекрасными девушками — одноклассницами в старших классах или одногруппницами в институте — , но по какой-то причине, я этой возможностью не пользовался. Дурак был…
Сказать честно? Несмотря на все приключения, что уже произошли со мной, и, вероятно, произойдут, если выживу, я бы с огромной радостью обменял всё обратно. Меня — в моё тихое и относительно мирное время, а… а сюда кого? Не знаю…
Мысленно сплюнув, я обернулся и оценил растянувшуюся колонну танкового батальона. Также мысленно, как сплюнул, выругался — всего несколько дней назад, в батальоне была почти сотня единиц техники, а сейчас, не факт, что с полсотни наберётся. Танков — тех вообще, если так посчитать, практически не осталось! На один, ну, на два более-менее серьёзного боя. Хорошо хоть, топливо и снаряды в достатке. Пока в достатке. Что будет через пару дней — неизвестно…
Следом за танками, потянулись грузовики с 37-мм противотанковыми и 75-мм лёгкими полевыми пушками. Потом — грузовики мотопехотного батальона капитана Галецкого. Я мысленно выругался — если найдётся у противника хороший «слухач», то он нас услышит, несмотря на перелески и посадки, которые, в теории, должны глушить звуки. А был бы в воздухе хотя бы один самолёт-разведчик противника — он бы нас однозначно заметил! Вот как вышло, что часть техники, на четвертый день войны не оборудована светомаскировкой на фарах?
Я в очередной раз выругался. Кто бы чего не говорил, но поляки с русскими очень похожи! Что русское, что польское раздолбайство — всё едино. Разница только, что одни других «кацапами» да «москалями» называют, а другие — «курвашами». Да и то — не всех…
Я в очередной раз выругался. Складывающаяся ситуация меня напрягала. Несмотря на одержанные победы (а ведь действительно, последние пару дней, наши подразделения, пусть и с потерями, но всё-таки одерживали верх в сражениях с противником), но дезертирство уже началось. Процесс разложения армии пошёл. Теперь — при первом удачном случае бегать начнут…
Колонна всё удалялась и удалялась от позиций, которые занимала ещё сегодня ночью. Как назло, все намеченные ранее, как удовлетворительные для ведения обороны места не могли позволить скрытно сосредоточить всю нашу технику в одном месте. Нет, позиции можно было занять в первой же посадке, имеющей обширные кустарники и неплохой обзор во всех направлениях. Вот только… Смысла с этого обзора, если отойти нормально не получится, да и окопы нормально вырыть тоже — максимум, одну линию, и, всё. Про всякие отсечённые и фланкирующие позиции можно вообще забыть. Да и вообще, единственная посадка на несколько ближайших километров изрядно привлекает внимание. В общем — позиции не для нас!
Вскоре, вдоль колонны пронёсся мотоцикл с коляской. Пассажир активно размахивал руками, зажимай в одной из них карманный фонарик с красным светофильтром, привлекая внимание, призывая остановиться.
— Прижмись к обочине! — Коротко отдаю приказ в танковое переговорное устройство, после чего боевая машина прижимается вправо, освобождая место для прохода грузовиков. Остальные танки батальона, повинуясь приказу «делай как я», также замедлили ход и прижались к обочине. Теперь, грузовики, следующие за нами, могли, с выездом на другую обочину, объехать нас.
Отключившись от ТПУ, спрыгиваю с брони, и, направляюсь к мотоциклистам. Сидевший в коляске круглолицый офицер с погонами подхорунжего, уже выбрался на божью землю, и, приложив два пальца к своему глубокому шлему, коротко сообщил:
— Пан поручик, вам срочный приказ полковника Вихря!
Из-за шума работающих танковых двигателей и шума проходящих мимо нас грузовиков, нам приходилось кричать друг другу на ухо.
Подхорунжий залез в полевую сумку, после чего извлёк вчетверо сложенный листок, протянул его мне. Я, при помощи карманного фонарика, извлеченного из кармана комбинезона, изучил написанные строки, после чего задумчиво почесал затылок.
Приказ мне не понравился. Исходя из него, мне, возглавив взвод из пяти танков, придётся действовать в отрыве от основных сил мобильной группы. Батальон же следует передать капитану Завадскому.
Вопросов с тем, кого брать с собой у меня не было — вон, четыре машины с экипажами стоят, следом за моим танком. Они и поедут. Тем более — экипажи все по боевому опыту примерно одинаковы, да и по боевой подготовке тоже. Не зря же всё лето учились воевать и отдельными взводами-ротами, и, батальонами.
В одной из обгоняющих нас легковушек, я увидел на переднем пассажирском сидении полковника Вихря. Тот, видимо, хотел со мной поговорить. Во всяком случае, он остановился перед моими танками, и, выбравшись из машины, направился в нашу сторону. Следом за легковушкой, от колонны отделились два грузовика с пехотой внутри. Из кабины одной из машин выскочил молодой подпоручик-пехотинец и также побежал в нашу сторону.
— Выбрал уже экипажи? — Без предисловий спросил полковник, после отдания воинского приветствия.
— Так точно, пан полковник. — Коротко отвечаю я, после чего неопределенно киваю вправо, туда, где на обочине застыли танки. — Вот они, стоят.
— Отлично! Без пехоты я тебя не пошлю, но и пехоты много дать не могу! — Прокричал Вихрь, стараясь перекричать рёв автомобильных двигателей. — Поэтому, вот, подпоручик! Из третьей пехотной дивизии! У него взвод! Пятьдесят три человека! И два грузовика! Тяжелого оружия у них нет!
— Понял! — Киваю в ответ, а сам пялюсь в сторону молодого офицера-пехотинца. — А к чему такая спешка? Почему только взвод от батальона?
— Появилась неподтверждённая информация! Что немцы создали несколько маневренных групп по образу и подобию нашей! И попытаются сегодняшней ночью и утром нанести удар навстречу боевым группам наших частей! Если солдаты третьей дивизии будут двигаться также беспечно, как батальон известного нам подполковника! То они нарвутся на танковую колонну немцев! Не верю я, что они будут по старинке, одной пехотой воевать! Обязательно там танки будут! Поэтому твои пушки как раз и будут подходящей поддержкой пехоте! Ты, же, насколько я знаю, всё лето учился танки противника уничтожать?
— Да! Учился! — Кричу в ответ.
— Вот и покажешь своё умение! Я подготовил рекомендательное письмо и приказ, позволяющий тебе временно подчинять мелкие подразделения! Пользуйся им с умом! И последнее! Майор Врубель поедет с тобой! На случай, если что-то пойдёт не так!
Я мысленно выругался — захотел мой соотечественник и товарищ по путешествиям во времени избавиться от всевидящего ока военной контрразведки, вот и послал меня подальше! И контрразведчика, век бы его не видеть, подсунул!
Судя по следующей фразе полковника, я понял, что мои мысли были просчитаны вышестоящим командованием заранее:
— Он сам вызвался! Когда я обратился к нему с просьбой предоставить тебе в помощь кого-нибудь из свои подчиненных! С ним же ещё три человека приехали! Они просто с подразделениями батальона были!
Я понятливо кивнул. Будем считать, поверил.
Только мы закончили разговор о контрразведчике, как он тут же появился. Вот не было его, и, он, вдруг появляется. Впрочем, как потом мне сообщил один из танкистов — контрразведчик отчего-то путешествовал на подножке одного из грузовиков, и, просто спрыгнул на дорогу, когда машина оказалась в нужном месте.
— Приказ капитану Завадскому я уже отдал! — Продолжил полковник. — Батальон, ты, считай, уже передал! А теперь по документам!
Полковник полез в свою полевую сумку, и, вынул из неё несколько конвертов. Один из них, запечатанный сургучной печатью нёс рекомендательную заметку — «Вручить командиру полка или дивизии». Второй, уже без печати, содержал листок с отпечатанным на печатной машинке приказе, о том, что предъявитель сего приказа может подчинять себе подразделения численностью до роты включительно, в целях выполнения особо важного задания. Что характерно, на документе стояли печати Генерального Штаба Войска Польского и подпись — бригадный генерал Вацлав Стахевич. Начальник Генерального Штаба, между прочим.
Я мысленно присвистнул — не только мне удалось обзавестись подходящими связями, похоже!
— И последнее! Я прикинул ваш примерный маршрут! Нанёс его на карту! Но ты сам смотри! Действовать можешь по своему усмотрению! — Полковник протянул мне сложенную вчетверо карту, после чего, дождавшись, когда я уберу полученные документы в полевую сумку, пожал мне руку, откозырял и направился к ожидавшему его автомобилю.
Свободное плавание началось…
Подпоручик Северен Маршалек. 4 сентября 1939 года. Ночь.
Следовать за колонной противника было сложно и страшно. Опасаться приходилось всего. Шутка ли — впереди под тысячу вооруженных до зубов человек с танками, пушками и пулемётами. Противопоставить им польские разведчики могли лишь три ручных пулемёта, пять карабинов и один трофейный, германский автомат МР-38. Вступать в бой с такими силами было глупо.
Вообще, всё было глупо. Только сейчас подпоручик Северен Маршалек, наконец, осознал, что находится не в своей тарелке. И это, несмотря на то, что он офицер и занимает должность офицера разведки и тактики танкового батальона.
Впрочем, как это бывало и раньше, заниматься посторонними размышлениями времени не было. Один из самых глазастых разведчиков, разглядевший что-то неладное впереди, начал сигналить трофейным фонариком с красным светофильтром себе за спину, чтобы все останавливались. Поскольку двигались мотоциклисты с выключенными фарами, все те, кто сидел в колясках, повторили эти сигналы, стараясь передать их так, чтобы посторонние наблюдатели, если такие будут, их не заметили.
Вскоре, когда мотоциклы остановились, и, их откатили с дороги, а вперёд ушли трое разведчиков, потянулись томительные минуты ожидания…
Старший стрелок Вильгельм Вебер. 24-я разведывательная рота, 24-й пехотной дивизии. 4 сентября 1939 года. Ночь
На допрос пленных поляков потратили около получаса. За это время офицерам благодаря переводчику удалось узнать примерную численность польских войск и расположение нескольких постов, благодаря которым удавалось примерно представить всю схему охранения.
После короткого совещания, на котором, по понятным причинам Вилли не мог присутствовать, было принято решение — атаковать противника ночью.
Лейтенант Крамер был хмур. Что-то ему не нравилось во всём происходящем. Это напряжение передалось вначале Вильгельму, а потом и другим солдатам взвода разведки.
— Парни. Принято решение атаковать противника! — С нарушением устава, негромко, но так, чтобы лейтенанта слышали все подчиненные ему солдаты, начал свою речь командир взвода. — Скажу честно, дело нам предстоит сложное. Ночной бой, вообще дело необычное! Поэтому, будьте предельно внимательны и аккуратны! Возьмите побольше гранат, но действуйте ими аккуратно. Воевать, судя по всему, придётся в лесу!
Вильгельм едва заметно вздрогнул — полноценной егерской подготовки некто из их взвода не имел, конечно, в учебном лагере проводили теоретические занятия по ведению боя в лесистой местности, но уже оценивший, какие неприятности может преподнести противник, Вилли отнёсся со всей серьёзностью к предстоящему испытанию.
На подготовку к выдвижению ушло около десяти минут. За это время все разведчики проверили свою амуницию, попрыгали, проверяя, чтобы ничего не бренчало и не звенело. Унтер-офицеры и фельдфебели придирчиво осматривали каждого из бойцов, периодически поправляя различные элементы снаряжения.
Эсэсовцы, сгруппировавшиеся неподалёку, удивленно смотрели на все приготовления разведчиков и негромко посмеивались. *
*((Для умников, которые считают Waffen-SS элитой, которая крушит всё и вся на своём пути, поясню про войска СС в 1939-м году на примере полка «Лейбштандарт Адольф Гитлер», который был элитой среди элит, и, с которым уже столкнулся наш главный герой — поручик Домбровский, и, с кем сейчас бок о бок воюет старший стрелок Вебер. Кандидаты проходили суровый отбор, зачислялись лишь те, кто подходил отдельным требованиям: возраст 23–30 лет, рост от 184-см, арийское происхождение, германское гражданство, отличная физическая подготовка, а также требовалось подтвердить свою верность национал-социалистическому государству.
Таким образом, в «Лейбштандарт» набирали наиболее крепких физически и морально военнослужащих. Так как «Лейбштандарт» выполнял до войны больше караульные и парадно-церемониальные обязанности. Фактически это было «парадное подразделение», имеющее слабую боевую выучку, но при этом обладающее хорошо замотивированным личным составом. Так, например, к 1 сентября 1939 года полк был приписан к 13-му корпусу фон Вейхса, наступающему на Лодзь. Этот полк был единственной моторизированной частью корпуса и на неё возлагалась огромная роль. Вот только в первых же боях, полк не только не смог выполнить поставленные задачи, но и из-за активных действий польских войск и слабой боевой выучки, едва не оказался в окружении. После чего полк был выведен с фронта и занимался «зачистками». Позже, по указанию Гитлера, полк был передан 4-й танковой дивизии, наступающей на Варшаву. Дивизия с приданным полком СС участвовала в битве на БЗУРЕ, но при этом подразделения «Лейбштандарта» в активных боях участия не принимали, понеся при этом серьёзные потери… Вот после этого, стараниями командования СС и Йозефа Дитриха (командира полка), началась преобразование «парадной» части в «боевую». Так что, на сентябрь 1939 года, полк СС «Лейбштандарт» — это хорошо мотивированные, но плохо обученные воевать люди с оружием, которые впоследствии будут отыгрываться за свои поражения на гражданских. Вот и думайте.)))
По плану атаки, разведчики должны были идти впереди, обнаружить посты противника и незаметно «снять» их, после чего в атаку должны перейти две пехотные роты «Лейбштандарта». В случае необходимости, огневую поддержку им должна оказать шести орудийная батарея 7,5-см лёгких полевых орудий. Танки с бронеавтомобилями, противотанкистов, а также третью роту было решено придержать в качестве резерва.
Пока роты СС строились цепью, разведчики уже ушли вперёд.
Вначале посланные вперёд солдаты двигались достаточно быстро, но с каждым пройденным метром, напряжение нарастало, заставляя останавливаться и внимательно осматриваться по сторонам.
Лейтенант Нервничал.
Остальные разведчики также были напряжены, но продолжали двигаться вперёд, низко пригибаясь к земле. В тот момент многие из эсэсовцев и солдат вермахта не знали, что идут в западню… Хотя некоторые из них, тот же лейтенант Крамер понимал, что что-то идет не так…