- Он умер, - сказала она.
- Нет, он жив, хотя многие думают, что умер.
- Для меня разница невелика.
- Вы знали его?
- Никогда не встречались.
- Эдисон Суит сказал, что Джонни - друг вашей матери.
- Это было до моего рождения.
- А ваша мать говорила когда-нибудь о нем?
- Послушайте, мистер... как-вас-там, даже если мать мне что-нибудь говорила - с чего вы взяли, что я буду болтать об этом? Я пропустил ее реплику мимо ушей.
- Меня интересуют последние пятнадцать лет. Вы, или ваша мать, не встречали его?
- Повторяю, мы никогда не встречались, а меня, кстати, знакомили со всеми друзьями матери.
Я вытащил бумажник - тот, в котором носил наличные, - дал ей карточку своей конторы "Кроссроудс" и вздохнул:
- Ну ладно. На особую удачу я и не рассчитывал. Там, на визитке, номер телефона моего агентства. Я хочу, чтобы вы позвонили, если что-нибудь вспомните или услышите о ком-то, кто встречал недавно Джонни Фаворита.
Она улыбнулась, но весьма прохладно.
- Зачем вы его преследуете?
- Вовсе не преследую: просто хочу узнать, где он находится. Она сунула мою карточку в стакан, стоявший на кассовом аппарате.
- А если он умер?
- Мне заплатят в любом случае.
На этот раз на лице ее заиграла настоящая улыбка.
- Надеюсь, вы отыщете его под шестью футами земли.
- Меня это не опечалит. Пожалуйста, не выбрасывайте мою визитку. Никогда не знаешь, как повернутся обстоятельства.
- Это верно.
- Спасибо. Извините, что отнял у вас столько времени.
- Так вы не захватите с собой "Джонни-Завоевателя"?
Я расправил плечи.
- Неужели похоже, будто я в нем нуждаюсь?
- Мистер Кроссроудс... - начала она и рассмеялась от всей души, - вы похожи на человека, которому всегда нужна помощь, - чья угодно.
Глава пятнадцатая
Когда я вернулся в "Красный петух", оказалось, что музыканты уже отыграли отделение и Пупс сидит на том же табурете. У его локтя пенился бокал с шампанским. Протискиваясь через толпу, я закурил сигарету.
- Нашел, что искал? - равнодушно спросил Пупс.
- Эванджелина Праудфут умерла.
- Умерла? Вот жалость-то. Она была настоящей леди.
- Зато я поговорил с ее дочерью. Хотя она ничем не смогла мне помочь.
- Может, тебе выбрать для своего очерка кого-то другого?
- Не думаю. Это дело интересует меня все больше. Пепел с сигареты упал мне на галстук, оставив пятно рядом с суповым, когда я стряхнул его.
- Кажется, вы довольно хорошо знали Эванджедлину Праудфут. Не могли бы вы рассказать подробнее о ее романе с Джонни Фаворитом?
Пупс Суит грузно слез с табурета и встал на свои маленькие ножки.
- Ничего не могу рассказать тебе, сынок. Я слишком пузатый, чтобы прятаться под кроватями. Да и работенка уже подоспела.
Он блеснул своей "звездной" улыбкой и направился к оркестровому пятачку. Я затрусил рядом, словно преданная ищейка.
- Может быть, вы помните кого-то из ее старых друзей? Тех, кто знал Джонни и Эви, когда они были вместе?
Пупс уселся за рояль и оглядел комнату, отыскивая взглядом своих припозднившихся музыкантов. Обегая глазами столики, он процедил:
- Пожалуй, потешу себя музыкой. Глядишь, и вспомню что-нибудь.
- Я не спешу. Могу слушать вашу игру хоть всю ночь.
- Посиди хотя бы отделение, сынок. - Пупс поднял резную крышку кабинетного рояля. На клавишах лежала куриная нога. Он резко захлопнул крышку и заорал:
- Не стой над душой! Сядь где-нибудь. Мне пора играть.
- Что это было?
- Ничего особенного. Забудь.
Забыть? Это была нога курицы, покрывающая целую октаву, - от острого желтого когтя на чешуйчатом пальце до окровавленного обрубка над суставом. Под пучком белых перьев находилась завязанная бантиком черная лента. Вот так "ничего особенного"!
- Что происходит, Пупс?