- Ну что вы. В сороковом я только-только окончил школу и поступил рекрутом в полицию. В Мэдисоне, штат Висконсин.
- Так вы уроженец Среднего Запада? А я принял вас за коренного ньюйоркца.
- Здесь с ними туго. За Хьюстон-стрит ни одного не встретите.
- Пожалуй. - Лицо его скрылось в голубом дыму сигары. Запах табака был восхитительным, и я пожалел о том, что не взял одну - просто попробовать.
- Это город чужаков, - заметил он. - Я тоже чужак.
- Откуда вы?
- Ну, скажем, я просто путешественник. - Сифр взмахом руки разогнал клуб дыма, блеснув перстнем с изумрудом, к которому не зазорно было бы приложиться и самому Папе.
- Прекрасно. Итак, - почему вы спросили меня о Джонни Фаворите?
Официант поставил на стол напитки, помешав нашему разговору не более, чем скользнувшая мимо тень.
- У этого парня был приятный голос. - Сифр поднял бокал на уровень глаз, как это принято в Европе, и выпил. - Я уже говорил, что не переношу джазовой музыки; слишком громко и грубо для моего слуха. Но Джонни, стоило ему захотеть, мог петь нежно, как исполнитель романсов. Я взял его под крыло, когда он только начинал. Неотесанный, тощий паренек из Бронкса. Сирота. "Фаворит" - это сценический псевдоним, настоящее имя - Джонатан Либлинг. Вам известно, что с ним стало?
Я не имел о том ни малейшего понятия.
- В сорок третьем Джонни призвали в армию. Благодаря своему таланту, ему удалось получить назначение в особую музыкально-театральную часть, и в марте, оказавшись в Тунисе, он присоединился к шоу-труппе. О том, что случилось дальше, у меня нет подробных сведений. В общем однажды, во время представления, начался воздушный налет. "Люфтваффе" превратили сцену в решето. Почти все артисты были убиты, А Джонни, получивший ранения в голову, едва выкарабкался из могилы. Впрочем, он уже не был прежним Джонни. Я не разбираюсь в медицине и поэтому не могу описать его состояние. По-моему, это называется "шок после бомбежки".
Я подтвердил, что мне знаком такой термин.
- Вот как? Вы были на фронте, мистер Энджел?
- Несколько месяцев, в самом начале войны. Я оказался среди тех, кому повезло.
- Что ж, с Фаворитом получилось иначе. Его переправили через океан совершенно невменяемым.
- Очень жаль, - заметил я, - но в чем, собственно, моя задача, вы не могли бы уточнить?
Сифр загасил сигару в пепельнице и покрутил в пальцах пожелтевший от времени мундштук из резной слоновой кости - там по спирали крутилась змея с головой кричащего петуха.
- Будьте терпеливы, мистер Энджел. Постепенно мы доберемся до сути. Итак, не являясь формально агентом Джонни, я, тем не менее, оказал ему определенную помощь в самом начале его карьеры. У меня обширные связи. Чтобы узаконить эту помощь - добавлю, значительную, - мы подписали контракт. Подробнее я объяснить не могу, поскольку в этом соглашении были пункты, оговаривающие конфиденциальность.
Итак, состояние Джонни казалось безнадежным. Его отправили в клинику для ветеранов в Нью-Хемпшире. Все шло к тому, что остаток дней ой проведет в больничной палате. Жертва войны... Но у Джонни были друзья и деньги, много денег. Хотя он и слыл человеком расточительным, его заработки за два года до ранения оказались весьма велики - больше, чем способен промотать один человек. Некоторая сумма была инвестирована, и агент Джонни получил права поверенного.
- Сюжет становится все более запутанным, - заметил я.
- В самом деле, мистер Энджел! - Сифр постучал мундштуком по краю пустого бокала, извлекая звук, подобный звону далекого хрустального колокольчика. - Друзья Джонни добились, чтобы его перевели в частную клинику на севере штата. Там применили какой-то новомодный метод лечения. Результат тот же: Джонни остался кретином. Только расходы на этот раз были оплачены из его кармана, а не из государственного...
- Вы знаете имена этих друзей?
- Нет. Надеюсь, вы не думаете, будто моя благотворительность беспредельна. Напротив, мой непреходящий интерес к Джонни Либлингу касается лишь нашего соглашения. Ведь я так и не видел Джонни с тех пор, как он ушел на фронт. Вопрос в следующем: жив он, - или мертв? Раз или два в год мои поверенные связывались с клиникой и получали заверенное нотариусом подтверждение того, что Джонни все еще среди живых. Это положение оставалось неизменным до конца прошлой недели.
- И что же случилось в конце прошлой недели?
- Нечто весьма странное. Клиника Джонни находится в пригороде Покипси. Оказавшись там неподалеку по своим делам, я решил навестить старого приятеля. Мне захотелось увидеть, что сделали с человеком шестнадцать лет пребывания на больничной койке. Но в клинике сказали, что по будням приемные часы у них ограничены. Я решил настоять на своем; появился дежурный врач и сообщил, что Джонни, мол, проходит специальную терапию и его нельзя беспокоить до следующего понедельника.
- Похоже, они хотели, чтоб вы убрались.
- Верно. Манеры этого типа не внушали доверия. - Сифр положил свой мундштук в кармашек жилета и сложил руки на столе. - Я задержался в Покипси до понедельника и вернулся в клинику точно в часы приема. Доктора я больше не видел, но, услышав, что мне нужен Джонни, девушка в регистратуре спросила, не родственник ли я ему. Разумеется, я сказал "нет". Тогда она заявила, что посещать пациентов разрешено только родственникам.
- А раньше они об этом не сказали?
- Ни слова. Я возмутился. Признаюсь, устроил небольшой скандал, что было ошибкой. Регистраторша пригрозила вызвать полицию, если я тотчас же не уйду.
- И что вы сделали?
- Я ушел. А что оставалось? Это частная клиника, и я не хотел нарываться на неприятности. Вот почему мне нужна ваша помощь.
- Вы хотите, чтобы я отправился в клинику?
- Именно. - Сифр выразительно развел руками, словно давая понять, что ему скрывать нечего. - Во-первых, я хочу знать, жив ли Джонни Фаворит, это очень важно. И если жив, то где он находится.
Сунув руку во внутренний карман пиджака, я вытащил маленькую записную книжку в кожаном переплете и цанговый карандаш.
- По-моему, это проще пареной репы. Будьте добры, адрес и название клиники.
- "Больница памяти Эммы Додд Харвест", она находится к востоку от города, на Плезэнт Вэлли-роуд.
Я записал название и спросил имя доктора, выпроводившего Сифра.
- Фаулер. Кажется, его звали Альберт или Альфред. Я записал и это.
- Фаворит зарегистрирован под собственным именем?
- Да. Джонатан Либлинг.
- Пожалуй, этого достаточно. - Я спрятал книжку и поднялся. - Как мне связаться с вами?
- Лучше всего через моего адвоката. - Сифр разгладил усы кончиком указательного пальца. - Надеюсь, вы не покидаете меня? Я полагал, мы отобедаем вместе.
- Жаль отказываться от угощения, но если я потороплюсь, то успею в Покипси до закрытия клиники.
- В клинике нет приемных часов для посторонних. Вас не пустят.
- Зато пустят коллегу-медика. На этом держится любое мое прикрытие. Если я буду ждать до понедельника, это обойдется вам дороже. Я беру пятьдесят долларов в день плюс издержки.
- Что же, для хорошей работы сумма невелика.
- Работа будет выполнена на пять с плюсом. Я позвоню Уайнсэпу, как только что-нибудь прояснится.
- Прекрасно. Рад был познакомиться с вами, мистер Энджел.