- О чем вы думаете? - спрашивает Брандон, которого вино сделало более человечным.
- О чем может думать парижанин вдали от Франции, как вам кажется?
- О Париже?
- Да... Надо, чтобы вы как-нибудь приехали в нам. Мы вам устроим путешествие по-королевски, Брандон...
- С удовольствием. Мы болтаем о всяких пустяках, поглощая очень съедобную индейку.
- Вы чувствуете, что выздоровели? - спрашивает он.
- Кажется, да... Но кроме раны на плече я еще ощущаю некоторую слабость во всем теле... Три дня сна по приезде, потом три дня с удочкой на мосту Сен-Клу, и все как рукой снимет.
Время почти восемь вечера, когда я жму ему пять, думая о том, что если не поспешу, то опоздаю на сеанс любви к Долли...
Видели бы вы меня на дороге в Лондон: точно метеор! Другие водители, когда я проношусь мимо, наверняка крутят пальцем у виска в мою сторону, а потом щупают пульс и беспокоятся, не поднялось ли давление...
Я продолжаю давить на газ еще некоторое время... и вдруг резко торможу. Дорожный указатель дает название городка: Аят!
Аят! Местечко, где живет велосипедист, жертва дорожно-транспортного происшествия. Именно из-за него, если разобраться, все и началось...
Я нахожу мастерскую, где кузнец мне прошлый раз указал дом Даггла, сомнительной жертвы...
Красные отблески, запах угольного дыма... Он еще работает, кузнец-удалец. Библейская сцена: человек кует железо...
Я останавливаю своего коня. Ничего, пусть Долли покипит в ожидании меня.
Кузнец подковывает очередного жеребца, который фыркает и оглядывается, как бы спрашивая, какого черта там сзади с ним делают. В свете полыхающего огня он отливает красным, как сказочный Пегас... Два или три человека стоят вокруг, глядя на работу кузнеца.
Я подхожу. Недоверчивые взгляды встречают меня.
- Добрый вечер, джентльмены, - говорю я, мысленно приподнимая несуществующую шляпу.
Мне отвечает тихий шелест губ.
- Кто-нибудь из вас знает французский? - спрашиваю я.
Худой человечек в черном произносит застенчиво:
- Немного... Я преподаватель...
- Очень рад.
- Позвольте представиться - Робсон...
- Комиссар Сан-Антонио. Я из французской полиции, провожу расследование для страховой компании по поводу дорожно-транспортного происшествия, жертвой которого был господин Даггл...
- А! Отлично.
Он очень любезен, этот учитель. Страшно застенчивый, смешной и очень молодой. С головой слишком быстро выросшего юноши, отупевшего от учебы. Я так понимаю, что он пришел поглазеть на работу кузнеца ради развлечения, вместо того чтобы кадрить местных тоскующих красавиц...
- Мы могли бы поговорить с вами спокойно?
Мы выходим.
- Видите ли, господин... э-э...
- Робсон!
- Да, так вот, господин Робсон, мне хотелось бы узнать кое-что о самом Даггле. Прежде всего, чем он занимается?
Учитель задумывается.
- Он делает радиоконденсаторы.
- И на этом можно заработать?
- Думаю, да. Он работает на заграницу. Это специальная модель, кажется, которую он сам разработал, и она хорошо продается во Франции и Бельгии...
Мне кажется, что я сплю.
- Видите ли... радиоконденсаторы... Я всегда думал, что их выпускают на специализированных заводах. Вы так не считаете, господин... э-э...
- Робсон.
- Нет, господин Робсон?
- Да... - бормочет он. То, что он мне только что сказал, открывает такие горизонты!
- Будьте любезны, господин Ронсон...
- Робсон!
- Да, господин Робсон, не могли бы вы пойти со мной к Дагглу? Вы будете переводчиком.
- Хорошо...
Он правда очень любезен. Будь у меня связи в британском министерстве просвещения, я бы начал хлопотать о его повышении по службе!
* * *
Дагтл сам выходит открывать.
Я быстро понимаю, что правильно сделал, пригласив с собой учителя. Это для Дагтла определенный психологический удар, поскольку учитель в деревне даже английской - лицо значимое и мое появление в его компании весьма смахивает на официальный визит!
- Переведите Дагглу, - говорю я, решая, по своему обыкновению, врезать сразу под дых.