— На каком объекте сейчас работаете?
— Только что кончили возить грунт из котлована для больницы на улице Космонавтов. Переводят на другой объект…
— А куда грунт возили? — так же ненавязчиво, будто невзначай, задал вопрос следователь.
Но именно этот вопрос почему-то насторожил Пикуля.
— А чего? — спросил он.
— Просто интересуюсь, — сказал Фадеев. — Так куда?
— Ну, в этот… Как его… Карьер, — ответил шофер, нервно потирая колени ладонями. — Под Матрешками…
— Карьер? — переспросил следователь и в упор посмотрел на Пикуля.
Шофер еще больше растерялся.
— Словом, овраг там… Такой глубокий… — пробормотал он.
— Карьер от оврага отличить не можете, — усмехнулся Фадеев.
— Овраг, карьер — один шут, — отмахнулся Пикуль. — Возле деревни Матрешки. Туда сорок километров и обратно столько же. Как в аптеке! — Он нервно засмеялся.
— И сколько ездок за день? — спросил следователь.
— Это смотря какая дорога, какая погода, — ответил Пикуль. — Да еще от строителей зависит. Иной раз ждешь погрузки, ждешь…
— И все-таки сколько?
— Две минимум, — сказал шофер. — Желательно три. А как же иначе обязательство взяли! Бывает и четыре…
— А пять ездок? — не унимался Фадеев. — Делаете?
Они словно играли в какую-то мне непонятную игру. Я внимательно следил за ними, стараясь вникнуть в ее смысл.
Судя по тому, в каком напряжении находился Пикуль, было видно: следователь касался чего-то важного, опасного для Пикуля.
— Пять — это поднатужиться надо…
— А шесть? — серьезно продолжал Фадеев.
— Это уж вкалывать от зари до зари, — сказал шофер.
— Не случалось по шесть ездок? — настаивал Фадеев.
— Странный у нас разговор получается, — с натянутой улыбкой произнес Пикуль. — Если бы да кабы…
— Вовсе не странный, Роман Егорович… Для Воронцова шесть ездок, судя по документам, — раз плюнуть.
— Герман Степанович — ас!
— Шесть ездок — это четыреста восемьдесят километров, — быстро набросал на бумаге следователь. — Так?
— Ну? — невинно посмотрел на него шофер.
— С какой средней скоростью вы ездите?
— Это кто как, — ушел от прямого ответа Пикуль.
— Хорошо, — кивнул следователь, и его авторучка снова забегала по листку. — Берем пятьдесят километров в час… Значит, на шесть ездок должно уйти больше девяти часов! Это чистого времени. А погрузка? А разгрузка?.. Помните участок от шоссе до оврага возле Матрешек? Там восемь километров. Сплошные колдобины! На этом участке не то что пятьдесят, десять километров в час не сделаешь… Верно я говорю?
Пикуль пожал плечами.
— Так как же он делает по шесть ездок? — усмехнулся Владимир Гордеевич. — По двенадцать часов работает, что ли?
— А что, бывает! — ухватился за эту мысль шофер. — Если надо для плана и строители просят… А потом, у Воронцова все по минутам рассчитано. Образцовая организация труда!
— Может, проще земельку-то в карьер на Кобыльем лугу сбросить? — хитро посмотрел на Пикуля следователь.
— Какой Кобылий луг? — испуганно спросил шофер.
— Да тот, что рядом. От Зорянска одиннадцать километров. И подъезд хороший… Давайте начистоту, Роман Егорович, а?
— Куда нам положено, туда и возим, — хмуро сказал Пикуль. — И нечего выпытывать у меня то, чего нет.
Больше от шофера Владимир Гордеевич ничего добиться не смог. Он отпустил Пикуля, вручив ему повестку на завтра.
— Предположение, что грунт бригада Воронцова возит не в Матрешки, на это вы намекнули мне на прошлой неделе? — спросил я у следователя.
— Да, Захар Петрович. Но это, как я убедился в ходе допроса, уже не предположение… Пикуль недаром обмолвился, сказал, что возят в карьер возле Матрешек… Там овраг, понимаете! А карьер — на Кобыльем лугу!
— Это еще не доказательство.
— Конечно, — согласился Фадеев. — Но косвенно подтверждает, что я прав. Второе. Вы обратили внимание, что именно разговор, куда они вывозят грунт, больше всего испугал Пикуля? Ведь одно дело Матрешки, другое Кобылий луг…
— Понимаю, конечно. Разница в расстоянии почти тридцать километров. В один конец. А в оба — шестьдесят!
— Вот именно! — воскликнул следователь. — Меня поразило, когда я узнал, что Воронцов в иные дни делает по семь ездок!
— Семь? — в свою очередь воскликнул я.
— Ну да! Это практически невозможно. Разве что на вертолете! Явная, нахальная липа…
— Но ведь любой мало-мальски разбирающийся человек это поймет. Я имею в виду бухгалтеров, что начисляли зарплату. Нетрудно подсчитать…
— Видимо, подсчитывали, но делали вид, что все как надо… А теперь давайте прикинем, что получилось в результате этой липы. Не буду говорить о плане, который перевыполняли на двести и больше процентов, о премиальных, о почете и прочем. Это особый разговор. Меня интересуют излишки горючего. Во-первых, они получаются в результате того, что завышался объем перевозок грунта по сравнению с действительным. Об этом мы уже знаем, так?