— Помощник шерифа Эймс, сэр.
— Ты с ним связался?
— Первым делом.
— Блоха, я думаю, надо вызвать и Красавчика.
— Да, сэр.
— Черт, черт, черт!
— Шериф, ты столько лет пытался получить деньги на новую крышу для тюрьмы. Теперь, похоже, их нам выделят.
«Славьте Господа, ибо Он...»
В маленькой деревянной сельской церкви Джонатан Уитфилд стоял первым от прохода и пел во весь голос, заглушая шумы старенького органа. Играла на нем четырнадцатилетняя близорукая девочка. Играла плохо, да и орган фальшивил, давно нуждаясь в настройке. Впервые услышав здешний орган, Джонатан решил, что его звучанием местных прихожан наказывают за грехи.
Когда они вылезли у церкви из «Форда» Уитфилдов, другие прихожане, наслаждающиеся теплым утренним солнцем или выкуривающие последнюю перед службой сигарету, тепло, сочувственно приветствовали Монику и Дэна Уитфилдов, некоторые сожалели о том, что кто-то мог заподозрить Скайлара в совершении убийства. Джону пожимали руку, желали доброго утра.
Джон тут же узнал Саймсов, сначала Энди-Дэнди, потом Джека, старшего Саймса, Эм-эл и Джона. Они стояли в тени церковного здания, тоже в окружении сочувствующих. Саймсы и Уитфилды переглянулись. Потом, без единого слова, члены двух семей двинулись навстречу друг другу. Моника и Эм-эл обнялись и расплакались. Мужчины, включая Энди-Дэнди, обменялись рукопожатиями.
Когда прихожане потянулись на службу, обе семьи вошли в церковь вместе.
«...не стал пред Ним в расселине...»
Громко выводя слова псалма, Джон думал о том, как необычно ведут себя люди: днем раньше дочь одной семьи нашли убитой, сына другой семьи посадили в тюрьму по подозрению в совершении убийства, а сегодня обе семьи встречаются у церкви, обнимаются на глазах у всей паствы при полном сочувствии всех, кто сейчас молится в церкви. Джон не мог не признать, что до приезда сюда такая ситуация казалась ему абсолютно немыслимой, невозможной.
«...много раз Он избавлял их...»
Кто-то толкнул Джона в бок. Он подвинулся влево от прохода, давая место опоздавшему, переложил псалтырь так, чтобы разделить его с новым соседом.
— Хэй, Джан-Тан. Как поживаешь?
Шея Джона хрустнула, так резко он повернул голову. На следующем слове он поперхнулся. Выронил псалтырь.
Скайлар его поймал.
Скайлар, с ангельским выражением лица, смотрел на алтарь.
— Джан-Тан, пока я живу и дышу, хочу сказать, что поешь ты неплохо, да, очень неплохо.
Джон сел. Ноги его не держали. Голова пошла кругом.
Несколько раз глубоко вздохнув, Джон огляделся. Все прихожане пели стоя.
Никого более появление Скайлара не потрясло. Мужчина, подозреваемый в убийстве девушки, семья которой стояла в нескольких рядах от него, вошел в церковь и теперь пел во всю мощь легких, с невероятным наслаждением, отметил Джон.
К тому же, если только уши не подводили Джона, уровень пения паствы значительно повысился. Теперь прихожане пели куда как громче и слаженнее. Орган и тот не так фальшивил и булькал.
Однако никто не смотрел на Скайлара, не замечал его присутствия.
За исключением Энди-Дэнди Дайвена Саймса.
Мальчик, стоявший на несколько рядов ближе к алтарю, повернулся, увидел Скайлара, улыбнулся и подмигнул ему.
Никто, включая тетю Монику и дядя Дэна, не замечал, что Джон плюхнулся на скамейку.
Какое-то время спустя Джон, вспомнив разговор за завтраком (желудок его уже начал урчать в предвкушении ленча), встал рядом со своим кузеном, плечом к плечу.
У двери церкви Скайлар пожал руку пастору.
— Извините, что немного опоздал, сэр. Задержался не по своей воле.
— Ты не принес трубу, Скайлар.
— Нет, сэр, не принес. Какое-то время мне придется путешествовать налегке.
Пастор Бейкер все не отпускал руку Скайлара.
— Я очень сожалею, что у тебя неприятности.
— Чушь, пастор, у меня не просто неприятности — беда. Жестоко убили мою подругу.
— Доверься Господу, сын мой, и все будет хорошо.
— Амен, — откликнулся Скайлар.
— Скайлар, — Дэн Уитфилд взял сына за локоть. Неторопливо они спустились по церковным ступеням, вышли на яркий солнечный свет. Остановились среди легковушек и грузовичков, на виду у всех прихожан, покидающих церковь и рассаживающихся по машинам. — Скайлар, — повторил Дэн.
— Да, сэр, — Скайлар щурился от солнечных лучей.
— Скайлар, я не думаю, что тебя освободили из тюрьмы.
— Образно говоря, вы правы, сэр.
— Ты удрал.
— Да, сэр.
— Теперь крышу наверняка починят.
Скайлар наблюдал, как Саймсы выходят из церкви.
— Я всегда изо всех сил старался служить округу, сэр.
— Утром я говорил с Френком Мюрреем. Завтра утром он собирается подать прошение с просьбой освободить тебя под залог.