Пепп этой улыбки не понял. Что смешного в спущенном колесе?
— Ты помогал ему менять колесо?
— Не так чтобы очень. Было темно. С этой моделью пикапа я не знаком.
— Но чем-то ты ему помог?
— Я хотел попасть домой. То есть сюда. Хотел лечь в постель.
— Джонатан переболел мононуклеозом, — пояснила Моника. — Он приехал сюда, чтобы набраться сил.
Он здесь, потому что родители решили изолировать его от какой-то девчонки, подумал Пепп.
— Он разозлился? Сильно разозлился? На Джека Саймса. Ты можешь сказать, что он был вне себя от ярости?
— Отнюдь, — ответил Джон.
— А как ты можешь охарактеризовать его состояние? — спросил шериф.
— Я бы сказал, что он отнесся к случившемуся философски. Как я понимаю, избивать и быть избитым здесь — обычное дело, все равно что ухаживать за девушкой. — Он покосился на свою тетю. — Как я понимаю, восхвалять Бога, трахаться со всеми подряд, лупцевать друг друга кулачищами — неотъемлемые качества социальной жизни и моральной атмосферы округа Гриндаунс.
Пепп высморкался в носовой платок.
Опять же задался вопросом: до какой степени все теологические и философские идеи не более чем игрушки для ума? И в какой степени они используются в качестве эмоциональной брони?
— Скайлар не собирался мстить?
— По моему разумению — нет.
— Где Скайлар высадил тебя?
— На дороге. Когда показались огни фермы.
— В какое время?
— В четверть первого. Когда я снимал часы в моей комнате, минутная стрелка только перевалила за половину.
— Он сказал, что собирается делать?
— Нет.
— Джонатан, ты знаешь, где сейчас Скайлар?
— Нет.
— Тебе известен человек, который знает, где сейчас Скайлар?
С некоторым усилием Джонатану удалось не отвести глаз.
— Нет.
Какое-то время они молча сидели, уставясь друг на друга. Джонатан покраснел, его лоб заблестел от пота. Но переглядеть его Пеппу не удалось.
— Хорошо, — наконец подвел черту шериф.
— Еще одно убийство. — Адвокат Френк Мюррей смотрел на вошедшего в кабинет шерифа Калпеппера.
— Да.
Френк снял очки.
— Есть что-нибудь о Скайларе Уитфилде?
— Нет.
Френк поменял местами несколько лежащих на столе папок.
— Давай не будем сейчас говорить об этом.
— Я не сумел позвонить тебе, Френк. Ты можешь уделить мне несколько минут?
— Конечно. Присаживайся. Сбрось ношу с плеч.
Пепп закрыл за собой дверь.
— Ты выглядишь усталым, — заметил Френк.
— Есть такое. — Пепп сел.
— К сожалению, разводы не происходят в вакууме. Когда кто-то умирает, жизни разрешено остановиться на несколько дней. На время траура. Разводы происходят в нашем обществе так же часто, как смерти, обычно приносят гораздо больше боли, но по каким-то причинам люди думают, что с этим делом можно быстро покончить. Хотя ведь для траура общих законов нет.
— Ты это говоришь всем клиентам, решившим развестись?
— Между прочим, да. Считай это вводной частью.
— Из сострадания?
— Не совсем. Я нахожу, что тем самым я даю возможность людям увидеть такой аспект человеческой жизни в более объективном свете. И моя задача облегчается. — Френк раскрыл пустую папку, вложил в нее чистый лист бумаги. — Ты действительно хочешь начать бракоразводный процесс, Пепп?
Пепп пожал плечами:
— Должен. Я должен защищаться. Марта Джейн целенаправленно разрушает мою репутацию. Как шерифа. Мне не остается другого выхода, Френк. На данный момент доверия ко мне в этом округе не больше, чем золота на подошвах моих сапог.
Френк не отрывал взгляда от бумаги.
— Твоя тюрьма с откидным верхом также не укрепляет твою репутацию.