— Да. Так ты ее воспринимаешь?
— Да.
— Симпатичная девушка, не так ли?
— Есть такое.
— Я заметила, что вчера вы вдвоем стояли на террасе. После обеда.
— Несколько минут. Потом я поднялся в комнату Джона. Позвонил моим родителям. Между прочим, наложенным платежом.[7]
— В этом нет необходимости, Скайлар. Мы все равно не видим наших счетов за телефонные разговоры.
— Вскорости я собираюсь вновь позвонить им. Я впервые уехал от них.
— Потом ты виделся с Джонеси еще раз, не так ли? Ночью?
— Нет, мэм. Я пошел спать. Очень устал после долгой поездки на автобусе.
— Почему она ранним утром уехала из «Пэкстон лендинг»?
— Откуда мне знать?
— Понятно… — протянула Лейси, ничего другого в голову не приходило. А может, Джонатан ночью…
— Мэм! Я ответил на ваши вопросы, вопросы, на которые я обычно не отвечаю, полагая, что они касаются моей личной жизни, потому что вы — моя тетя, и я приехал сюда учиться, и впервые оказался так далеко от родителей, и, возможно, вы и дядя Уэйн чувствуете ответственность за меня и хотите знать, кто я такой, может, боитесь, как бы я чего не учудил, а по правде говоря, некоторые полагают, что это у меня в крови, но на самом деле я — хороший парень и у меня и в мыслях не было красть ваши…
Лейси подняла руку:
— Извини, Скайлар. Ты совершенно прав. Я бы сама не смогла сказать лучше. Ты очень милый молодой человек. Извини, если своими вопросами я поставила тебя в неловкое положение.
Скайлар широко улыбнулся:
— Сексом меня в неловкое положение поставить очень трудно, мэм. Может, только разговоры о нем с женщиной, которая, как я понимаю, не проводит много времени на пастбище, даже если вы моя тетя…
— Как тебе понравился горячий чай?
— Сандвичи очень вкусные. — Скайлар, поняв, что отпущен, встал. — Хотя если бы мы с Дуфусом убирали сено, то могли бы съесть целую гору таких сандвичей.
— Не сомневаюсь. Позвони родителям, Скайлар. И обязательно передай им мои наилучшие пожелания.
— Тетя Лейси шлет вам наилучшие пожелания, — сказал Скайлар в трубку.
— Привет, Скайлар! — ответил ему голос Дэна Уитфилда, его отца. — Как поживаешь?
— Ты снял трубку после первого гудка.
— Сижу за столом субботним вечером на День труда и заполняю страховочный полис новому владельцу фермы Синклера.
— Кто ее купил?
— Не кто, а что. Какая-то корпорация. Называется… дай посмотреть… «Репо, инк.».
— Кто-то собрался складировать там старые автомобили? — Ферма Синклера, расположенная неподалеку от «Уитфилд-Фарм», существовала еще до Гражданской войны. — Трудно сохранить Юг в неприкосновенности, не так ли? Нам придется вновь поднять мятеж.
— Меня попросили застраховать ее как ферму по производству сельхозпродукции.
— Это хорошо. Как Дуфус?
— После твоего отъезда, сын, практически не видел Дуфуса. Этим утром мне пришлось два часа чинить изгородь. Дуфус как сквозь землю провалился.
Моника, мать Скайлара, взяла параллельную трубку.
— Честно говоря, Скайлар, мне кажется, что этот парень пытается в одиночку выпить все пиво в округе Гриндаунс.
— Он это может. Он не ездит на моем пикапе?
— Я не знаю, на чем он перемещается по округе, — ответил Дэн. — Как Лейси?
— Она не возражает против того, чтобы поговорить о сексе.
— О!.. — выдохнул Дэн.
— У тети Лейси прошлой ночью украли ее украшения.
— Бриллианты? — спросила Моника.
— Дорогие? — спросил Дэн.
— Да. Из сейфа в кабинете на первом этаже. Приезжала полиция.
— Взломщики? — спросил Дэн.
— Некоторые думают, что это моя работа.
— С кузеном и кузинами ты ладишь, Скайлар? — спросил Дэн.
— Да. Джинни обещает вырасти в отличную кобылку. Пока ножки у нее немного подгибаются, но она знает, где найти зеленую травку.
— Ей только тринадцать, — напомнила Моника. — А Колдер?
— Колдер следует надрать уши, — ответил Скайлар.
Дверь спальни открылась. Вошел Джон, в белой тенниске и шортах.
— С Джонатаном у тебя отношения нормальные, Скайлар? — спросил Дэн.