— Включи громкую связь, пожалуйста.
Уэйн нажал оранжевую кнопку. Тембр голоса судьи изменился.
— Джонатан! Это судья Феррис.
— Да, сэр! — ответил Джон, с мокрьми щеками, пересохшим ртом.
— Это ужасная трагедия. Не могу обещать тебе, твоим отцу и матери, твоим сестрам, что все образуется. — Судья помолчал. Ничего не сказал и Джон. — Я, однако, обещаю тебе, что те из нас, кто вас действительно любит, постараются сделать все возможное и невозможное в этот тяжелый для нас всех момент. Джон попытался ответить. Из динамика донеслись губки отбоя.
Через несколько секунд Уэйн нарушил молчание:
— Джонатан, мы должны держать себя в руках. Сохранять хладнокровие. Мыслить логично.
— Как твоя тикалка?
Уэйн потер грудь.
— Тикает, куда ж ей деться.
— Что еще не так? О чем я пока не знаю? Из вашего разговора мне показалось…
— Ничего такого, о чем тебе надо знать прямо сейчас. Насчет Колдер и Тома Палмера, полагаю, тебе известно?
— Да. Я виделся со Скайларом за ленчем. Предложил пойти искупаться, прежде чем ехать в город. — Джон улыбнулся сквозь слезы. — Он сказал, что на сегодня уже накупался.
— Так и есть.
— Папа, я хочу вернуться в город за Скайларом. Привезти его сюда.
— Откуда у тебя такие мысли?
Ответ удивил самого Джона.
— Потому что он член нашей семьи.
— Нам он практически незнаком.
— Только не мне! В таких ситуациях он особенно хорош. Чертовски хорош. И он тоже убегал от полиции. Прятался в лесу. Он, возможно, знает, что чувствует Джинни, лучше других понимает ее образ мыслей. И он разбирается в следах, умеет искать, — Джон шумно сглотнул. — Я думаю, он хорошо относится к Джинни.
— Он не знает этого мира, Джон. И здешних лесов тоже. Здесь он — инородное тело, как когуар в Арктике. Он не знает местных правил, образа мышления местных жителей. Он, возможно, любит Джинни, но жизненный опыт Джинни не имеет ничего общего с жизненным опытом Скайлара.
— Он умеет ладить с людьми. Посол от него без ума.
— Доказывает это только одно: в нашем маленьком мирке они оба — иностранцы.
— Думаю, он должен знать.
— Нет. Безусловно, нет. Джон, очень важно, как подать информацию о случившемся. Утром Скайлар вел себя как должно, но…
— Что «но»?
— Южане…
— Ты боишься, Скайлар проговорится?
— Да. Мы должны держать все в строжайшей тайне, пока не получим дельного совета, пока не будем точно знать, что делать. И нам не нужен лишний источник утечки информации.
— Ты же не думаешь, что Скайлар украл мамины драгоценности?
— Джон, у меня и в мыслях этого не было.
— Хорошо.
— Кроме того, надо ли это Скайлару? Он только что приехал с маленькой фермы на Юге в огромный город на Севере. Утром ему идти в музыкальную школу Найтсбриджа. Для него это незабываемые дни. Они должны запомниться ему только хорошим. Мы для него — незнакомцы. Имеем ли мы право портить ему настроение нашими проблемами?
— Ты думаешь, он вел себя глупо, спрыгнув с балкона, когда играл на трубе?
— Скайлар — это не мы, — ответил Уэйн.
— Ладно. — Джон закрыл глаза. — Что мне делать? Чем я могу помочь?
— Садись в машину и уезжай на прогулку. Я бы уехал, окажись на твоем месте. И ездил бы очень и очень долго.
Джон открыл дверь в гостиную второго этажа, примыкающую к спальням родителей.
С книжкой на коленях, Лейси сидела в одном из кресел и говорила по телефону. Джон опустился во второе кресло.
— Миссис Оглторп, пожалуйста. Это миссис Уитфилд. — Мать и сын видели в глазах друг друга горе и страх. — О, Джилли, это Лейси! Мне нет нужды говорить тебе, что мы безумно расстроены случившимся и искренне тебе сочувствуем.
Джон также заметил гримасу злости, промелькнувшую на лице матери.
— Тебе нет нужды говорить об этом, дорогая, — едва слышно ответила Джилли Оглторп. — Я и так это знаю.
— Я так любила Луиз. Мы все ее любили.
— Я знаю. Кроме тебя, я бы ни с кем говорить не стала. Я знаю, что тебе так же больно, как и мне.
— Дорогая, у тебя нет ни малейшего сомнения, не так ли, в том, что Джинни не могла этого сделать?
— Разумеется. Я представить себе не могу, как такое вообще могло случиться. Может, на твою вчерашнюю вечеринку затесался какой-нибудь псих? Например, переоделся официантом?
— Я искренне надеюсь, что нет. Хотя полиция взяла у меня список гостей. Я уверена, что они проверят и фирму, обслуживавшую этот прием.
— А может, это один из тех странных типов, что пришли с Алексом Броудбентом? Я хочу сказать, все они люди творческие. Одному богу известно, о чем они думают и что могут натворить. А как некоторые из них одеваются! Ума не приложу, зачем наш милый Алекс всегда приводит их к тебе.
— Я тоже не знаю, дорогая. Этот лейтенант Хеллман Форрест, который заходил к нам сегодня и, судя по всему, будет вести это дело, показался мне очень компетентным. И благоразумным.