— Давно ты в городе?
— Два, три часа. Радости никакой.
— У тебя есть рубашка?
— Да, сэр. Две или три.
— Почему ты не надел одну из них?
— Жарко. Рубашка, в которой я приехал, промокла насквозь. — Скайлар взглянул на пятна пота, выступившие на рубашках копов под мышками. Сморщил нос.
— Почему ты играешь на горне в общественном месте?
— Пытался заглушить этот скрежет.
— Какой скрежет? Ты обкурился, парень? Какой скрежет ты слышишь?
— Тот скрежет. — Скайлар обвел рукой крыши. — Скрежет этих чертовых вентиляторов!
— Ты слышишь скрежет, Кларенс?
— Вы его даже не слышите! — воскликнул Скайлар. — Как вы можете его не слышать? Как вы можете его выносить?
— Ты же знаешь, Бернард, — обратился к напарнику Кларенс, — скрежета мы больше не слышим.
— Какого скрежета? Вы оба чокнулись? Я не хочу больше слышать твою трубу! — воскликнул Бернард.
— Почему нет? — спросил Скайлар.
— Ты нарушаешь покой.
Брови Скайлара взлетели вверх.
— Вы нашли покой? Господь Бог возлюбил вас!
— Унеси горн! — проорал Бернард. — И никогда не играй на нем вновь! Никогда!
Кларенс двинул машину с места.
— Куда ты поехал? — спросил его Бернард. — Я с ним не закончил!
— Закончил. — Кларенс медленно завернул за угол. —
Ты же приказал этому молодому человеку никогда больше не играть на его трубе.
— Я приказал. Да.
Воздев трубу к крышам, Скайлар прокричал вслед патрульной машине:
— Эти чертовы вентиляторы нарушают покой. Не Кондоли!
— Что он такое кричит, Кларенс?
— Я думаю, он назвал тебя гамболи, Бернард.
— Что такое гамболи?
— У южан, Бернард, это слово означает старую свинью, у которой из ушей растут волосы.
Скайлар сидел на крыльце, положив трубу на колени.
Сгущались сумерки.
Крупный лысеющий мужчина перешел улицу. Остановился перед Скайларом.
Улыбнулся.
— Хай.
— Хэй, — ответил Скайлар.
— Хочу послушать, как ты играешь на трубе.
— Не получится.
— Почему нет?
— Полицейские запретили мне играть на трубе.
— Не вижу я никаких полицейских.
— Они вышли из скрежещущих вентиляторов.
— Откуда ты приехал? — спросил мужчина.
— С небес.
— Это название какого-то города на Юге?
— Всех тамошних городов.
— Для чего ты приехал в Бостон?
— Похоже, для того, чтобы мне говорили: заткнись, заткнись, заткнись! Ничего больше я пока тут не слышал.
— Хочешь сотню долларов?