— И что ты согласен делать за них? И как долго?
— Могу поднимать тяжести. Вам надо что-то перенести? — Скайлар огляделся, пытаясь понять, откуда появился мужчина.
— Умею строгать. Красить.
Мужчина рассмеялся.
— Ты меня возбуждаешь. — Он посмотрел на дом. — Здесь у тебя комната?
— Могу кастрировать бычка, — продолжал Скайлар. — Вы хотели бы поесть горных устриц?
— Не знаю. Никогда не ел. Попробую все, что ты скажешь.
— Как насчет того, чтобы уйти отсюда?
Мужчина положил руку на колено Скайлара.
— А с чего мне уходить?
— Потому что сюда едут копы.
— Кларенс! Ты только посмотри на этого маленького сукина сына! Так я и думал! Продает себя прямо на улице! Разве я тебе об этом не говорил?
Мужчина, разговаривавший со Скайларом, увидел патрульную машину и торопливо зашагал по тротуару.
— Я в это не верю, — ответил Кларенс. — Лучше бы он играл на трубе.
— А этот лысый даже не увел его в дом! Посмотри, как он сидит! Как злобно смотрит на нас!
— Смотрит на тебя, Бернард. Ты запретил ему играть на трубе.
— Останови машину! Дай мне выйти! — Бернард сунул дубинку в чехол.
— Послушай, Бернард…
— Останови машину! Хватит с меня твоей болтовни.
Кларенс последовал за Бернардом.
— Ты знаешь, что такое приставание к мужчинам? — проорал Бернард Скайлару.
— Это имеет какое-то отношение к крикам на улице? — ровным голосом спросил Скайлар.
— Как твое имя, парень?
Скайлар прочитал, громко и отчетливо, имя и фамилию, выдавленные на бляхе копа.
— Бернард Лири. Хорошее имя, сэр. И фамилия тоже.
— Знаешь, Кларенс, вблизи я вроде бы узнаю этого парня. Где-то я видел его физиономию. А ты?
— Нет.
— Видел, видел. И совсем недавно. Тебя не разыскивает полиция, сынок?
— Конечно же, нет, — ответил за Скайлара Кларенс.
— О чем ты говорил с этим мужчиной?
— О горных устрицах, — ответил Скайлар.
— Это еще что такое?
— Яйца, — пояснил Скайлар. — Бычьи яйца.
Бернард схватился за дубинку.
— Не смей обзываться, маленький жабенок!
— Знаешь, Бернард, у нас нет оснований арестовывать этого молодого человека по обвинению в проституции.
— Проституции? Скайлара?
К ним присоединилась молодая женщина. С дорожной сумкой через плечо.
— Хэй, Терри, — поздоровался с ней Скайлар.
— Копы обвиняют тебя в проституции, Скайлар? — Терри рассмеялась. — Это что-то.
— Эти полицейские приехали и велели мне прекратить играть на трубе, Терри. Потом какой-то мужчина подошел и попросил меня поиграть на трубе. — Скайлар посмотрел на вентиляторы на крыше. — Я знал, что этот скрежет должен сводить людей с ума. Конечно, ты прожила здесь дольше моего.
— Вы знаете этого молодого человека? — спросил Кларенс Терри.
— О да. — Терри улыбнулась. — Где бы этот парень ни появился, везде поднимается буча. Но человек он хороший, просто немного медлительный. Вот что я вам скажу. Если вы поручите мне опекать его, обещаю, что на улице вы его больше не увидите.
Терри Эйнсли и Скайлар Уитфилд вместе поднялись по ступенькам и вошли в холл.
— Ну и ну! — Бернард покраснел, как вареный рак. — Я рад, что эта девушка не моя дочь!
— Естественно. — Кларенс захохотал. — Своих дочерей ты будешь вечно держать дома, чтобы они стирали твои вонючие рубашки…
— Что у тебя в сумке? — спросил Скайлар.
Они поднимались по лестнице в его комнату.
— Фен для волос. Зубная щетка. Смена одежды. Сандвич. Бутылка пепси-колы. Документы, которые понадобятся мне завтра для регистрации в Найтсбридже.