- Постойте, Мария. - Сейчас Синельникову соображать надо было очень быстро. - А в чем они лежали? Где бумажник?
- Саша-папаша бумажников не носил. Просто в блокноте.
Синельников подошел к маленькому столику, положил на него деньги и начал проверять карманы пиджака, но они были пусты.
- Блокнот ищете? - спросила Манюня. - Он у Славки.
- Как его фамилия? - на ходу, по пути к двери, спросил он.
- Коротков, если не врет.
Синельников машинально взглянул на часы. Он говорил с Марией, проводив мужчин в коридор, не более трех минут. За стены управления они уйти не могут. Но три минуты - достаточный срок, если кто-нибудь захочет уничтожить кое-что, особенно если это кое-что - простая бумажка. Нескладно получилось, но он не маг и не волшебник, всего предугадать нельзя, а обращаться с заявителями как с арестованными он не имел права. Открывая дверь, Синельников уже был уверен, что дело тут нечисто.
- Коротков, войдите, - позвал он.
Тот был спокоен, но лицо его выражало некую настороженность.
Синельников, прикрыв за ним дверь, сказал самым будничным тоном, не придавая своим словам никакого особого значения:
- У Перфильева в пиджаке был блокнот. Дайте мне его, пожалуйста.
Пока Слава, задумавшись, доставал из кармана своих плотно обтянутых брюк блокнот в зеленом сафьяновом переплете, Синельников все же успел приметить, что он этого не ожидал.
- Садитесь пока, Коротков. Я отпущу ваших товарищей, а потом мы. с вами поговорим.
- А мне? - подала голос Манюня.
- Вас дома ждут?
- Дома бабушка одна. Она привыкла. Могу хоть до утра.
- Тогда посидите.
Слава Коротков сел в противоположном от Манюни углу и смотрел на нее не мигая. Она повернулась к нему боком.
Синельников знал, что на сегодня - и даже хоть до утра, как выразилась Манюня, ему хватит и того узелка, который Манюня дала ему в руки. Поэтому он позвал Виля и Володю и записал только самые необходимые сведения.
Вильгельм Михайлович Румеров - главный инженер автобазы № 2. 1942 года рождения. Женат, двое детей. Адрес такой-то, телефоны - домашний и рабочий такие-то.
Владимир Иванович Максимов - директор кинотеатра "Луч". 1945 года рождения. Женат, есть сын десяти лет (как он объяснил, жена и сын в данный момент отдыхают на Южном берегу Крыма). Адрес, телефоны...
Синельников позвонил в проходную, попросил постового пропустить товарищей Румерова и Максимова, а им сказал, что вызовет их для беседы в ближайшие дни. Оба покинули кабинет с величайшей благодарностью к товарищу инспектору. Она была настолько велика, что ни тот, ни другой не сказали "до свидания" ни Манюне, ни Славе.
Прежде чем начать разговор с оставшимися, Синельников позвонил дежурному по городу и попросил:
- Если поступит заявление от родных Перфильева, не сообщать пока, что он, возможно, утонул. Утро вечера мудренее.
Манюня сказала тихо, когда Синельников положил трубку:
- Да некому там заявлять.
- Почему же так? А жена?
- Она еще в семьдесят девятом умерла.
- И больше никого нет?
- У него только дочка, мне ровесница. А он у меня по две ночи ночевал. Чего ей за шнур хвататься?
Синельников понял, что на языке Манюни это означало хвататься за телефон. Положительно, она в своей откровенности не знала предела. Полистав блокнот и убедившись, что среди его страниц, густо заполненных адресами и телефонами, нет ни одной вырванной, Синельников сказал:
- Это не допрос,- но все же... - Он помолчал, подыскивая подходящую формулировку. - В общем, я кое о чем вас спрошу, и мы кое-что запротоколируем.
Он положил перед собой несколько синеватых разлинованных листов, взял ручку и заговорил казенным языком:
- Товарищ Коротков, почему деньги, лежавшие в кармане пиджака, принадлежавшего Перфильеву, вы отдали Луньковой?
Твердым голосом тот ответил:
- Ничего я ей не отдавал. Она сама и пиджак взяла, он на заднем сиденье валялся, сама и деньги взяла.
- Что ты врешь! - приподнявшись со стула, крикнула Манюня.
- Спокойно, - остановил ее Синельников.- Хорошо, Коротков. В таком случае зачем вы взяли блокнот Перфильева?
Он ответил, как бы злясь на самого себя:
- Не знаю. Просто так, сунул в карман, и все. Механически.
Тут позвонили из справочного бюро. Синельников записал: Перфильев Александр Антонович, 1931 года, родился в Смоленской области, проживает на улице Белинского, дом 6, квартира 28, телефон 3-49-49.
- Между прочим, вам сколько лет? - обратился он, отложив ручку, к Короткову.
- Двадцать девять.
- Давно дружите с Перфильевым?
Немного подумав, Слава ответил:
- Года два. Может, чуть больше.
- Перфильеву пятьдесят один. Что вас связывало?
Слава усмехнулся.
- Мало ли. - И, кивнув на Манюню, добавил: - Хотя бы вот она.