Это что же такое получается? Изель с её подружайкой клофелинщицы? И милота Чипа здесь вообще не при чём? Барышня просто-напросто выцепила в магазине молодого егеря, похлопала глазками и заманила в свои сети с целью обобрать?
Фу, как пóшло!
Если бы встреча произошла после того, как жена Илхуитла отгрузила мне гору денег, у меня бы появились вопросы к моему таксисту, но нет. Эта причинно-следственная цепочка вела вникуда. Просто совпадение или же...
Хм-м...
Сейчас мне вспомнились слова патриарха о том, что нужно быть осторожней и сразу же решил подыграть моим отравительницам. А вдруг всё-таки не клофелинщицы? Вдруг это очередное покушение, как тогда, на лайнере?
И если выяснится, что это действительно так, то... В этот раз я никому своих недругов передавать не буду. Я допрошу их сам.
Всё так же беззаботно улыбаясь, я прислушался к своим ощущениям. Перед тем как нейтрализовать яд, мне нужно понять, как он должен на меня подействовать. Ну... Чтобы убедительно отыграть симптомы.
— До дна! — крикнул я и залпом всосал всё содержимое бокала.
Девки поддержали меня одобрительными криками.
И в тот же самый момент меня повело. Ух, как быстро накрывает! Интересно, дозировка рассчитана на то, чтобы меня просто вырубить или всё-таки убить? Веки тяжелеют, руки немеют, сознание становится всё более и более мутным. А вот и картинка в глазах задвоилась и как-то углубилась, что ли. Сейчас наверняка начнётся бред.
Жихарев!
Одним глазом я посмотрел на Евгения Евгеньевича и понял, что тому тоже становится лихо. Терпи, Женёк! Я тебя обязательно откачаю, но для начала выведу ублюдин на чистую воду.
— Убойная штука, — кивнул я на коктейль и сладко-сладко зевнул.
— Ты даже не представляешь, насколько убойная, — захихикала Изель.
Вот сука. А ты даже не представляешь на кого нарвалась, маленькая дрянь.
Ладно.
Затягивать больше не стоит.
Я прикрыл глаза и обратил внутренний взор на самого себя. Распространяющаяся по телу отрава виделась мне как облако ядовито-зелёного цвета. Ну что ж... во тьме все кошки серы.
Стихия легко отозвалась, и тьма начала разливаться по телу. Если бы я не закрыл глаза, девки увидели бы, как чернеют мои глаза, а если бы не освещение – заметили бы, как темнеет кожа.
По сути, тьма уничтожает, разлагает всё, что сочтёт чужеродным. Это не лечение, хотя немного лечить я тоже могу. Это, скорее, очистка. Пока яд не усвоился организмом, он для тьмы – инороден. Вот она его и... деструктурировала.
— Ой, что-то мне, — я зевнул ещё раз. — Что-то мне так спать хочется.
— Ага, — это Жихарев зевнул в ответ.
Я облокотился на спинку дивана и обмяк всем телом. Для убедительности раззявил рот и начал постепенно снижать частоту дыхания и сердцебиения.
Тут кто-то из моих отравителей хлопнул в ладоши.
— Отлично, — кажется, это говорила Габи. — Теперь берём его под руки и ведём на арену.
— Ага...
— Сегодня на смене как раз мой знакомый, так что проблем не возникнет. Подстроим всё так, будто бы этот придурок сам вызвался на бой с каким-нибудь амбалом. Чутка растормошим его в гримёрке, разбудим и вытолкаем на арену. Ну а дальше, — судя по звуку, девушка отхлебнула свой коктейль, — несчастный случай. Бывает.
— Звучит, как план.
— Ну конечно, Изель. Просто кому-то дано думать головой, а кому-то крутить жопой. И, кстати, ты будешь мне должна. Деньги пополам, и сегодня выпивка с тебя.
Чиво, блять!? Какая арена? Какой амбал? Какая ещё, нахрен, гримёрка? Не, девчат, вы явно не клофелинщицы. Вы бы хотя бы по карманам у меня полазали, что ли? Там так-то средняя полугодовая зарплата лежит.
Тут я услышал анимацию щелчка фотоаппарата. Похоже, Габи запечатлела мою спящую тушку.
— Отправлю Николаю, — сказала она. — Пусть знает, что половина дела сделана.
— А он точно заплатит? — уточнила Изель.
— Точно.
— Откуда ты знаешь?
— Изель, заткнись и не раздражай меня...
Ай да Чернов! Ай да умница!
Похоже, я принял одно очень, – очень-очень, – важное решение и не схватил девок за руку сразу же. Ну и теперь, к их глубочайшему невезению, они и впрямь завладели моим вниманием. Они и некий Николай. Землячок в Арапахо-Сити, который внезапно хочет помножить меня на ноль. Всё интересней и интересней становится.
— Ну всё, хватит разговоров, мне моё время дорого, — сказала Габи. — Этого оставим здесь. Проспится и уйдёт...
Я прямо-таки выдохнул. Стало быть, за Жихарева можно не волноваться.
— ...а этого потащили на арену. Ну давай, подхватывай...
«Белочки мои ненаглядные! Ну-ка к ноге! Хозяин сейчас будет вести себя очень странно, вы только не пугайтесь. Ваша цель – стать моими глазами, ничему не удивляться и вести себя как не как умненькие белкусы, а как обычные тупые лесные белки. Ну и повеселите барышень, как вы умеете!»
После нескольких неудачных попыток поднять меня, Изель и Габи обратились за помощью к охране кабаре. Дескать, так и так, кавалеры нынче пить совсем разучились, вон, смотрите как нахлобыстался. Ну а мы бедные беспомощные овечки, бе-бе-бе, помогите, бе-бе-бе.
Диля передавала мне мыслеформы, так что я наблюдал за всем со стороны и лишь иногда открывал глаза и бурчал чего-нибудь по-русски. В основном, конечно, матерное. Ситуация обязывала.
Охранники кабаре помогли девушкам дотащить меня до автомобиля, – у Габи был старый зелёный минивэн, – и погрузить внутрь. Затем они чуть пофлиртовали с девушками и ушли.
— А белки эти что, с нами поедут? — уточнила Габи.
— Да пускай едут, — сказала Изель. — Тебе жалко, что ли?
— Да они же мне всю обивку засрут!
— Чипчипчип, — рыжая муфта шустро вскарабкалась Габи на плечо и принялась по-кошачьи ластиться; разве что не разурчалась.
— А впрочем, она и так засраная, — тут же оттаяла Габи и почесала Чипа за ушком. — Милаха какая. Кто хочет орешков? Кто тут такой хороший хочет орешков? Оставить вас потом себе, что ли?
«Молодец, Чип!»
«Я магу, хайзяя! Я полезновый!»
Сели, поехали.
Путь был не длинный. Диля послушно таращилась в окно и показывала мне всю дорогу. Итого мы ехали десять минут, а если бы не светофоры, то добрались бы в два раза быстрее. Считай, что за угол отъехали.
Габи направила машину к главной городской пирамиде, проехала мимо парадного входа и завернула за угол.
Мы подъехали к пирамиде сзади, к одной из многочисленных дверей. Да, дверей реально было много. От обычных и маленьких с табличкой «STAFF ONLY» до настоящих двустворчатых врат, в которые можно было загнать фуру.
Н-да. Это только с фасада храм выглядит минималистично, а на самом-то деле инфраструктура в нём развита мама не горюй.
В этот раз барышням пришлось справляться самостоятельно. Я им, конечно, немножечко помог. Стал бормотать почаще и даже самостоятельно передвигать ноги. Дверь, узкий коридор, поворот, ещё дверь, ещё коридор и вот, барышни завели меня в настоящую актёрскую гримёрку.
Диля показала мне зеркало с лампами вдоль всей стены, вешалки с костюмами, диванчик, кулер и... стойку с оружием. Судя по стальному блеску совсем даже не бутафорским.
Здесь Габи встретил тот самый её знакомый — манерный индеец в шёлковом халате с перьями.
— Божечки, Габи! — вот прямо фу какой манерный. — И как я, по-твоему, вот это выведу на бой!?
— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Растормоши его как-нибудь. Водой окати или дай нашатырного спирта нюхнуть. Вот сотня теоку, как и договаривались.
Самая крупная из ацтекских купюр исчезла в халатике и манерный сказал, что что-нибудь придумает. Тогда Габи принялась звонить кому-то. Ну... как кому-то? Я уже предполагал, что это будет...
— Николай? Да, привет. Мы почти всё сделали. Ага. Ага, — тут Габи прикрыла трубку ладошкой и прошептала подруге, что Николай задерживается. — Ага. Ага. Сделать ставку от твоего имени? Сколько поставить? Ага. Ага.
То, что Николай задержится — это, конечно, очень плохо. Видимо, мне и впрямь придётся выходить на арену. Да... точно... придётся. Где-то за дверью гримёрки раздался гонг и бархатный мужской голос начал объявлять грядущий бой.
И тут мне пришла в голову гениальная идея.
Я сделал вид, что немного очухался, сделал нетвёрдой походкой пару шагов и хлопнул манерного индейца по плечу.
— Вы что? Ставки это… того? — спросил я заплетающимся языком. — А могу я тоже? Ну… Поставить!
— Да пожалуйста! — индеец, показав Габи знак, мол, всё в порядке, достал откуда-то из-под складок халата портативный терминал. — Сколько будете ставить и на кого?
— Всё, что есть, — я выгреб из кармана пачку мятых купюр и вручил индейцу. — А на кого можно?
— Полагаю, вы захотите поставить на себя, господин Чернов? — индеец, сучара, гаденько ухмыльнулся.
— Да, да, точно! — я поводил рукой в воздухе и повернулся к девушкам. — Изель, радость моя, спасибо! Это лучшая идея! Спасибо!
Я старался говорить всё это пьяным голосом, с видимым трудом приоткрывая глаза по очереди и изо всех сил шатаясь. Кажется, получалось убедительно.
— Всё для тебя, милый! — лучезарно улыбнулась Изель и закатила глаза, стоило мне начать отворачиваться.
— Выигрыш пополам! — очень громко зашеплата Габи.
— Какой выигрыш, он на себя ставит! — так же шёпотом ответила Изель.
Видимо, они что-то показали жестами индейцу, потому что тот, досчитав деньги, развёл руками.
— Простите, дорогие дамы, но желание клиента – закон! У меня тоже есть начальство, а у начальства, — он показал куда-то под потолок, — есть камеры.
— Брось, — одёрнула подельницу Габи, — не мелочись.
— Да ты же сама! — возмутилась Изель.
Они бы может и ещё спорили, но в этот момент гонг ударил ещё раз.
— Дамы и гос-с-с-спода! Сегодня на арене вы увидите незабываемую схватку! С одной стороны выступит наш десятикратный чемпион, опасный как сама смерть, несравненный, непобедимый, Чёрный Ягу-а-а-а-а-а-ар! — свист и восторженные крики толпы. — С другой стороны дебютант! Молодой егерь из далёкой и холодной Российской Империи, Артём Черно-о-о-о-ов! — смех и крики «фу».
Ах вы суки!
Это во-первых. А во-вторых, ОПГ очень хорошо подготовилось, раз у распорядителей есть моё имя. Несчастный случай, значит? Ну-ну...
— Господин Чернов, вам пора! — индеец сунул мне в руки копьё и чек.
— Что это? Зачем это? — удивился я.
— Ох, Божечки! — краснокожий воздел руки к потолку. — Иди туда, тебе там всё объяснят.
— Куда? Туда? — я повернулся к выходу на арену.
— Да-да, туда, — манерный помахал рукой.
— Ну, хорошо, — я пожал плечами и шатаясь побрёл на выход, но уже возле выхода обернулся. — Простите, а могу я взять другое оружие?
— Ох, божечки-божечки! — покачал головой индеец. — Берите любое, только побыстрее! В конце концов, это не имеет никакого значения!
Кстати. Ты, дорогой мой друг, тоже повязан. Тебе тоже прилетит, уж не сомневайся. «Белки! Не спускать глаз с Изель и Габи! Если попробуют бежать – выследите! С ними должен встретиться какой-то Николай. Если появится, то он – приоритетная цель для выслеживания. Всё ясно?»
«Да, хайзяяин!» — ответили белки хором, снова сосредоточив усилия по обольщению на девушках.
«Хозяин, что здесь происходит?» — спросила Диля.
«А, меня всего лишь снова попытаются убить!» — усмехнулся я.
«Ну, тупые!» — хрюкнула Диля.
Чёрт, а приятно, когда в тебя верят! Хотя бы и белки. Ладно-ладно, белкусы, представители одной из высших рас…
Меж тем я выбрал оружие для боя. При всём богатстве выбора представленного оружия, выбирать было откровенно не из чего. Как и то копьё, которое мне всучил краснокожий, практически всё здесь даже в переплавку не годилось. Дешёвая штамповка, несколько поковок из дрянной стали, но самое главное – ко всему этому прилагались древка из самой обычной древесины. А нахрена мне меч из обычной стали, или копьё из самой обыкновенной ёлки? Да с таким же успехом можно выйти с голыми руками – такое оружие не выдержит первой же атаки.
Но было среди всего этого хлама и кое-что серьёзное. Невзрачный, покрытый пылью, шест. Похоже, все, кто был здесь до меня, стремились выбрать что-нибудь посмертоноснее. Или, возможно, приходили со своим. Что ж, когда-то, видимо, кто-то принёс этот шест для меня.
Потому что изготовлен он был из разломной древесины, причём не просто разломной, а морёной разломной. Стоило мне взять его в руки, как нахлынули воспоминания. Я, ещё совсем мальчишка, и древний старец, даже не член Ордена, который наставлял желающих его послушать, как вымачивать древесину в ядовитых водах Адыгейских болот, чтобы она стала поистине несокрушимой.
Я встряхнул головой, напитал руку и шест силой, и без замаха вогнал его одним концом в бетонный пол.
Треск бетона, сеть трещин, расползшаяся по всему «предбаннику» арены, и эти замечательные вытянувшиеся лица подельниц и индейца. Оооо!!! Какая прелесть! И тишина…
Видимо, бетонировали пол прямо по грунту. В месте удара невзрачным пыльным шестом осталась здоровенная вмятина, а кусок бетона размером с тарелку провалился куда-то вглубь. Эх! Новодел! Кто ж так культовые сооружения строит?
Пьяной походкой я прошёл мимо замершей с открытыми ртами троицы, и вышел на песок по-ацтекски квадратной арены.
— И-и-и-и, дамы и господа, вот он этот загадочный русский, рискнувший бросить вызов в смертельной схватке Чёрному Я-а-а-г-уару! Если вдруг кто-то не в курсе, смертельная схватка проводится во славу богу-солнцу Тонатиу, нашему вечно юному владыке Пильцинтекутли! Проигравший бой будет принесён в жертву немедленно! Каждый из участников заранее отказался от любых претензий! Нам, конечно, удивительно видеть здесь иноземца, но, в конце концов, пред Солнцем все равны! И да начнётся смертельная схватка!
Яркий свет мешал рассмотреть в подробностях то, что располагалось за пределами арены, но я всё же заметил, что с одной из сторон арены находилась, если можно так выразиться, вип-ложа. Почему я так решил? А она была отделена со всех сторон от остальной части зрительного зала, и обычные зрители не могли бы разглядеть, кто находится в этой ложе. К тому же, немногочисленные вип-персоны носили небольшие полумаски, явно не желая быть узнанными. Взгляд через тени приглушил свет, и одна фигура показалась мне знакомой. Толстые пальцы, высосанная за одну затяжку сигарета… Где-то я уже такое видел. Впрочем, каждый развлекается в меру своей испорченности.
Интереснее было другое – прислуживали в вип-ложе девушки в рабских ошейниках. Вот только это не были люди. Я сразу узнал эту расу. Инферны. Так похожие на людей, что если бы не рога, можно было бы и спутать. Инферны – яростные воины, в том числе и женщины, обладающие своей уникальной магией, и заставить их прислуживать, как рабынь… должно быть, непростые это ошейники. Не удивлюсь, если они гасят не только магические способности, но и волю.
Вот только моему противнику, похоже, было не до этих подробностей интимной жизни жителей пирамиды. Одетый в одну лишь набедренную повязку, этот могучий воин вышел на арену вовсе без оружия. И, обернувшись к нему, я понял, почему.
Воин-ягуар. Сильнейшая каста воинов ацтеков. Жрецы войны, которых с рождения учили лишь одному – убивать. Убивать людей или разломных тварей – это не столь важно. Потому что у ягуаров имелось всё для противодействия и тем, и другим. И сейчас этот воин проводил серию акробатических упражнений, с одной стороны зрелищных, на потеху публике, а с другой – для разогрева. Воин вгонял себя в состояние боевого транса, астральным зрением мне было хорошо видно, как разгоняется по его телу энергия.
Душа же воина пылала, как раскалённая заготовка в горне. Он был по-настоящему, без дураков, силён. По местной классификации – магистр. Так-то рановато мне ещё с такими противниками биться, конечно… Чёрт… а ведь хотел печать регенерации поставить! Сейчас она была бы очень полезна! А так, боюсь, этот бой обойдётся мне дорого.
В кармане ещё оставалось с десяток мелких ядер. Крупные лежали у меня в тумбочке, а вот мелочь я почему-то не стал выгребать из кармана. Что-ж, и хорошо. Запустив руку в карман, я достал оттуда горсть красных ядер и принялся их закидывать в рот по одному, как семечки.
— Кажется, этот русский совсем не боится умереть! — соловьём разливался комментатор. — Только посмотрите, кажется, у него с собой горсть изюма, и сейчас он… просто его ест! Или это не совсем изюм? Впрочем, какая разница!
Действительно, какая разница… Потому что Чёрный Ягуар, прекратив показательный танец смерти, пригнулся и прыгнул с места, в полёте меняя свою форму. Оправдывая прозвище, на песок арены приземлился уже не человек.