168074.fb2
С той давней студенческой поры, когда так неосторожно 'пообщался' с так и оставшимся непонятным монстром, я относительно надёжно освоил технику передвижения во время управляемых снов к интересующим меня объектам. Сегодня техники 'выхода из тела' мне даются гораздо легче, чем тогда, в годы, когда я только осваивал это искусство. Но, между прочим, всё равно это искусство и есть — никакого автоматизма. Каждый новый выход — отдельная история, неповторимая. Нет, опыт, конечно, помогает. Но не раз так выходило, что никак не выходило…
Улыбнуло.
Правда, сил такие 'путешествия' отнимали немерено — на полтора-два дня унылого безмыслия. Но сейчас просто необходимо повторить один из таких опытов. В интересах семьи Серебряковых.
Нужно посмотреть, что делается вокруг них. Какое энергоинформационное поле их окружает. С каких сторон и какие идут на него воздействия. Насколько далеко зашли его повреждения — есть ли вообще шанс что-то там 'залечить'?
Ну, что ж. Надо лечь. Просмотреть каждую мышцу. Расслабить их все. Вплоть до сердечной. Помедленнее, помедленнее, дружище… Оглядеть себя внутренним взглядом, но как бы и снаружи. А затем — вытянуть себя! Вслед за этим взглядом, наверх.
Любопытно: каждый раз вспоминаю наблюдение одного из известных психоэкспериментаторов Роберта Аллана Монро. Он во время попыток 'выйти из тела' обнаружил, что оно, когда смотришь на него снаружи, имеет важную особенность. Вот лежит оно на постели, а, скажем, шрам, что в обычном мире был на левой ноге, в данном состоянии оказался на правой.
Всегда невольно проверяю. Так и есть. Мой коллега из лаборатории 'Али-Бабы' и хороший друг Коля Филин — который, собственно, и рассказал мне впервые об этом наблюдении, когда я сам ещё выходить не умел, объяснял это следующим образом. Наш 'приёмник' — тело — судя по всему, создаёт и использует для созерцания некую зеркальную копию реальности. Или, точнее, мозг зачем-то творит такую копию. А в реальности мир именно таков, каким мы его видим в зеркале. По мнению Николая, за годы духовной практики шаманы прошлого, так же как и Монро, заметили эту особенность потусторонней реальности. Но если первый просто констатировал факт, то древние 'экстрасенсы' пришли к ошибочному мнению о том, что в воде и зеркале мы видим 'перевёрнутый' слева направо потусторонний мир. И потому вода (а позднее и зеркала) были признаны путём-проводником в мир умерших…
Интересно, что в глубине души каждый это знает. Сколько раз мы при взгляде на собственную фотографию кривились, увидев в ней… скажем, неожиданное лицо? Не то, что в зеркале. И дело не в выражении лица или привычке. Артисты кино, скажем, одинаково хорошо привыкают видеть себя и в зеркале, и со стороны — на экране. Но к зеркальному портрету тоже испытывают куда более тёплые чувства, нежели к тому, что видят внешним взглядом. А ведь, казалось бы, должно быть наоборот: в зеркале — искажение, автоматически влекущее отчуждение, а на фотографии ты такой, как на самом деле. Но нет! Что-то в глубине подсознания говорит нам, что как раз в первом случае мы — подлинные. А во втором через прямоугольную дыру из потустороннего мира на нас смотрит… покойник. Наш вечно мёртвый двойник.
Вот этого мы и боимся. И именно потому наиболее успеха отрывает тот фотограф, который умеет своим искусством улучшать, украшать… оживлять эту картинку из мира мёртвых…
Разговор, кстати, непраздный. Ибо после выхода из тела твоя энергоинформационная часть — 'двойник' — именно на границу этих двух миров и попадает. То есть ты вовсе не отправляешься в некое зрительное путешествие, наподобие свободно летающей видеокамеры. Заглянуть в книгу банковских кодов или там в женскую раздевалку не получится. Ты — в мире образов. Плывущих, меняющихся, переформатирующихся прямо на ходу. Более того — под влиянием твоего взгляда и интереса. Потому за всем тут надо наблюдать краем глаза, не фиксируя ни на чём… нет, не взгляда. Своей энергетики. Ибо твой интерес к чему-либо тут же словно выбрасывает в ту сторону некий сгусток тебя. Твоя информационная сущность сначала посылает свою информацию к тому, что тебя интересует. А информационный 'двойник' того, что тебе интересно, с готовностью реагирует. И… подстраивается! И перестраивается.
Похоже на то, как во сне попытаться прочесть какой-либо текст. Да, ты его видишь. Но поймать — не можешь! А пытаешься — он меняется. Вслед за твоим осмыслением его. И исключения бывают крайне редко…
Кстати, тот же Коля Филин очень любопытную гипотезу нарисовал. Позволяющую примерно представить то, где я сейчас путешествую.
Информационное поле человека — то, что в религиозных практиках называется душою. Согласно всё тому же Монро, ссылающемуся на результаты своих экспериментов, оно имеет малый, но вполне определённый вес. Соответственно, наши материальные тела являются приёмниками этих полей. Приёмники достаточно отсталые, но — находящиеся в процессе эволюции.
Людей всегда очень интересовало, остается ли их информационное поле после смерти приёмника. Есть некоторые — кое-кто считает их ненаучными — основания считать, что да. Существуют гипотезы, что информационные поля способны вселяться в новые приёмники-тела.
При таком раскладе человечество — затерянная в пространстве колония информационных полей, которые подобно мотылькам или мухам порхают над кучкой моделей эволюционирующей телесной материи. Иногда погружаясь в неё…
Вот и я… порхаю…
Но дальше Коля ставит жестокий вопрос: печально, но после открытия человечеством факта загробной жизни, видимо, произойдёт более неприятное открытие факта загробной смерти. Так как окажется, что эту маленькую кучку с мотыльками можно легко раздавить…
Не знаю… Ничего вечного нет, конечно. Но и верить в такое не хочется…
* * *
…Вот сам Серебряков. Почему-то сиреневого цвета. Впрочем, во всём остальном он тоже на себя не похож. Не кремниевый организм Кастанеды, но, в общем, и не то, что смотрит с фотографии. Собственно, это вообще не похоже на человека. Это просто я откуда-то знаю, что это он — муж Анастасии.
Хотя понятно, откуда. Вот она. Легко прослеживается по информационному каналу, что соединяет её со мной. А с другой стороны — с Виктором. Попорченный там канал, надо сказать. Как бы покусанный, разорванный на нити. И видно, как к нему подходят другие каналы. Которые…
Вот дьявол! Стоило сформулировать — точнее, домыслить — некое понятие, как тут же картина под неё подстроилась! Теперь да, теперь классического вида акулы вгрызаются в этакую и без того надкусанную артерию… Самое обидное, что акулы, как им и положено, заканчиваются хвостом — и уже не видно, с кем они связаны. Обрублены каналы!
В общем, есть две новости. Хорошая — что канал между Серебряковыми ещё есть. Причём, что самое радостное, — от Виктора легонько и робко, но тоже стремятся информационные сгустки в направлении Анастасии. Вид у них неаппетитный — похожи на медуз, — но главное, что плывут в правильном направлении. Есть, есть душевное стремление к брошенной жене!
Вообще говоря, очень мне это напоминает картину мозга, когда его изображают в виде нейронов и аксонов. Информационный сгусток — то самое поле человека, о котором с таким скепсисом говорил Коля Филин — похож именно на такой вот кусок теста, от которого тянутся… да нет, не лучи, конечно. Вот эти вот, которые тянутся за пальцами, когда ладонь в тесто погрузишь. Как у Шурика в 'Операции 'Ы', когда он за бабульку в доме оставался. 'А ещё ведь как на грех тесто я поставила…'
Отростки, в общем. Их много — насколько много живых контактов у человека. Разумеется, видны самые мощные, крупные. Постоянные. Редкие воспоминания об одноклассниках постоянных 'отростков' не образуют.
Ну и к людям чужие информационные 'щупальца' тянутся. В таком вот состоянии и позиции, в которых я сейчас нахожусь, как раз видно, что человек подчас не ощущает, что к нему уже присоединилось чужое щупальце. Ощупывает его, собирает информацию.
Вот как раз видно, что кто-то довольно мелкой сеточкой Серебрякова окружил. Не полностью, конечно. Но канал его с Настей прощупывает.
Остальное меня не интересует. По этим связям-контактам можно так далеко забрести, что путь к себе забудешь…
Есть и ещё щупы, что по этому каналу ползают. Пока запоминаю, по возвращении в реал определю, кто и что.
Вот Настя. Мощный 'росток' присоединяет к ней относительно гладкий 'камушек'. Явно сын. Младенец, ясно, что у него информационный обмен пока только с мамою… Однако то, что он тогда смог вмешаться в события, которые затягивали Анастасию в глубину невозвратных решений, говорит кое о чём. О том, например, что где-то в этом 'камушке' уже есть зоркие глаза. И сила мгновенно отрастить себе 'руку', чтобы обеспечить нужный вариант развития событий. Какая-то мудрая, но решительная 'бабочка' подселилась в эту плоть…
А вот тут к моей пациентке кто-то нехороший тянется… Даже двое. Чуть сфокусировал косвенное зрение, попристальнее глянул, — превратился 'аксон' в образ крысы, что впивается в 'двойника' Серебряковой. А рядом, связанная с крысою каналом, — этакая пантера. Чёрная, как водится. Но тут я верить ощущению боюсь: в этом мире окраска значит только то, что значит в нашем сознании. Красное — символ и жертвы, и праздника. Синее — спокойствия и дали. Жёлтое — тепла и солнышка. Ну, а чёрное — ясно чего.
В общем, цвета тут не подлинные. А те, что наше сознание придаёт.
Да, но придаёт образам, которые в нём и возникают как результат анализа того, что сознание воспринимает. Следовательно, некая доля объективность в этой 'цветопередаче' всё же присутствует…
А вот тут — оп-па! — ясна становится подоплёка семейной драмы между моими пациентами. Пантерка наша чёрная, Багира наша недобрая, довольно-таки мощно присосалась к Виктору! Вот она, та пресловутая 'шалава', что увела достойного бизнесмена из лона семьи.
Образ изящный, ничего не скажешь. Но дай-ка я отвлекусь на что-то ещё, погашу эти попытки сознания нарисовать мне картинки. Которые пока что больше мешают, нежели помогают.
Да, вот они, другие любовные нити, что тянутся к Серебрякову. Некогда и незачем разбираться, кто и что это в реальном мире. Факт, что с его стороны подпитка этих каналов, в общем, слабенькая. Вот ведь и не подумаешь — а, оказывается, однолюб наш мужественный герой. 'Пантерка' да, 'пантерку' отрицать невозможно. Но, с другой стороны, связь его с моей подопечной всё ещё сильнее, чем с соперницей. А та, получается, просто чёрная альтернатива. Бывает, увлекаются даже хорошие мужики пороком. Не собираясь связываться с 'чёрными', но и не видя, что это именно они и есть.
В общем, понятна мне теперь задача.
Обрубить 'чёрную' связь я не могу. Я не Бог, я здесь только лишь наблюдатель. Водолаз. Из старых, что на подводный мир лишь через окошко батискафа смотрели. Но могу постараться сделать так, чтобы изгрызенный канал между Виктором и Анастасией прирос новыми связями. То есть не прежние чувства любви и привязанности сшивать. Тут достаточно не давать их далее грызть. Этим акулам, что плавно превращаются в крыс и пантер. А протягивать между ними новые 'аксоны'. Поверх повреждённых. И учитывая повреждения. И творя новые связи, уже не вырастающие только лишь из обычной биологической любви, а более надёжные…
* * *
Конечно, Серебряковой при следующем приёме я особых подробностей не открывал. Просто сказал, что брак их можно спасти. Потому что муж, несмотря ни на что, любит её. И ребёнка, конечно. Но на него оказывается довольно интенсивное воздействие, которому он поддался.
И повторил: в том, что это случилось, не только его вина. Но и её, жены. Это означает, что именно она, как хранительница очага, позволила этому очагу затухнуть. Или, во всяком случае, превратиться из жаркого огня в никого не греющие угольки.
Серебрякову это явно задело.
— Я делала, что могла, — сухо сказала она. — И в конце концов это не я изменила, а он…
— Но что заставило его изменить? — об этом нам с вами надо задуматься, — живо ответил я. — Тогда мы сможем устранить причину этого поступка.
— Шалава с новыми сиськами, — вот и вся причина, — сгрубила, набычившись, моя пациентка. И словно задавила в себе следующую фразу.
Не надо быть Спинозой, чтобы угадать — какую. 'Все вы, мужики…' И так далее.
Пожалела, видно, ранимую душу врача, не стала договаривать…
Чёрт, но ведь мы об этом уже говорили! Значит, мало…
— Что заставляет мужчин изменять? — перенял я, однако, мысль. — И почему с точки зрения психологии измена — не сигнал и не признак того, что любовь кончилась? Что её нет?