- Разве музей не берет деньги из любого источника?
- Источник нас не волнует. За пятнадцать лет работы в музее я ни разу не видел, чтобы музей отказывался от денег, даже если это были "грязные" деньги, только потому, что ему не нравился даритель. Помните давнюю байку про Марка Твена? К нему пришел священник и сказал; что гангстер предложил ему деньги для починки крыши храма. "Так чего вы колеблетесь? - спросил Марк Твен. "Это же "грязные" деньги", - ответил священник. "Совершенно верно, - согласился писатель. - Но ни у вас, ни у меня других денег нет".
- Вы коллекционируете и хорошие истории?
- Если удается.
- Следует ли из ваших слов, что вы полагаете деньги Хайбека "грязными"?
Кеннеди пожал плечами.
- Мы знаем, что он ловкий адвокат.
- Под ловким вы подразумеваете преступный? Мне кажется, вы коллекционируете облагороженные синонимы прилагательного "преступный".
- Часто вы слышали об адвокатах, угодивших за решетку? - спросил Кеннеди.
- Да нет.
- Врачи болеют, а вот адвокаты практически никогда не садятся в тюрьму.
- Но почему музей может отказаться от денег?
- Из-за условий, которыми сопровождается пожертвование. Позвольте объяснить. - Рукой в перчатке Кеннеди взял со стола бейсболку и надел на голову. Другой рукой положил мяч на стол. - На прошлой неделе Хайбек позвонил моему секретарю, чтобы договориться о встрече со мной. К моему неудовольствию, секретарь решила этот вопрос положительно. Мы не гонялись за деньгами Дональда Хайбека. Мы понятия не имели, что он интересуется искусством или нашим музеем. Поэтому я подозревал, что он хочет уговорить меня выступить экспертом на одном из его процессов.
- А соглашаться вам не хотелось?
- Нет. Разумеется, я выступал в суде экспертом. Но лишь когда чувствовал, что меня не используют как пешку, когда полностью доверял той стороне, что приглашала меня. Я полагал, что лишь в этих случаях мои знания могут способствовать установлению истины.
- Дональду Хайбеку вы не доверяли?
- Я ничего о нем не знал, кроме того, что почерпнул из газетных статей и телевизионных репортажей. И тем не менее у меня сложилось впечатление, что ему теми или иными способами удается уберечь от тюрьмы людей, которым там самое место. Лично я с ним никогда не встречался.
Флетч не мог не отметить стремление многих подчеркнуть, что они никогда не встречались с Хайбеком, а если и встречались, то по чистой случайности.
- Хайбека пригласили в музей, но не на ленч, - продолжал Кеннеди. Он приехал в прошлую среду, сел в кресло, в котором сейчас сидите вы, и чертовски удивил меня, заявив, что хочет пожертвовать музею пять миллионов долларов.
- И каким был ваш первый вопрос?
Кеннеди на мгновение задумался.
- Я спросил: "Ваши собственные деньги?" - У меня сразу возникло ощущение, что тут не все чисто.
- И он подтвердил, что намеревается пожертвовать свои деньги?
- Да. Потом я сказал ему, предельно вежливо, что никогда не слышал о его интересе к искусству вообще и к нашему музею в частности. Он ответил, что давно интересуется искусством, более того, отметил, что в нашей коллекции современного искусства имеется обширный пробел.
- Благодаря чему сразу завладел вашим вниманием.
- Несомненно. Мне не терпелось услышать, что он подразумевает под "обширным пробелом". У нас не лучшая в мире коллекция современного искусства, но достаточно большая и удачно подобранная, стараниями моего предшественника и вашего покорного слуги. - Кеннеди вновь подкинул и поймал мяч. - Он высказал пожелание: все пять миллионов долларов надобно потратить на современное религиозное искусство.
- Загадочно, - после короткой паузы прокомментировал Флетч.
- Именно так. Знаете вы или нет, но современного религиозного искусства практически не существует. Я хочу сказать, что все искусство религиозно, не так ли? По-своему, разумеется, в том числе и языческое искусство. Искусство представляет человека в его отношении к природе, самому себе, своим ближним, Богу. Не все оно служит поклонению, но каждое произведение истинного искусства, по моему разумению, есть веское подтверждение природы нашего существования.
- И как же вы ему ответили?
- Вежливо спросил, чем мы должны пополнить нашу коллекцию? Он менторским тоном разъяснил мне, что именно мы - эксперты по современному искусству и он отнесет свои деньги в другое место, если нам кажется, что мы не сможем приобрести высокохудожественные произведения современного религиозного искусства.
- Вроде бы он сам решил отдать деньги, а все равно капризничает.
- Подождите, я рассказал вам еще не все. Мягко, без нажима, я постарался убедить мистера Хайбека, что сам приложил бы все усилия, чтобы приобрести высокохудожественные произведения современного религиозного искусства, если б услышал о их существовании. Разумеется, иконопись, как и нищие, всегда с нами. В некоторых церквах установлены оригинальные кресты и, соответственно, иконостасы, отчего интерьер приобретает современный вид. Но, если не считать высокохудожественным произведением распятого на кресте Христа с женской грудью, в этой области ничего нового нет. И мы, искусствоведы, критики, кураторы, считаем, возможно, ошибочно, что все тут уже сказано. - Кеннеди высоко подбросил мяч и поймал его. - В тот момент я осознал, что читаю бедняге лекцию, а он пришел ко мне совсем не за этим. И я спросил, почему, собственно, он хочет пожертвовать такую большую сумму?
- Вопрос, волнующий всех.
- Полагаю, ответ вас поразит. Поерзав в кресле, совсем как свидетель на его перекрестном допросе, Хайбек пробормотал, что жизнь его подошла к концу, он подводит итоги, а так как всем на него наплевать, он и решил избавиться от своего состояния и... - Кеннеди высоко подкинул мяч, наклонился вперед, чтобы поймать, - ...остаток дней провести в католическом монастыре.
Тут Кеннеди бросил мяч Флетчу.
- Фантастика, - выдохнул Флетч, ловя мяч.
- Я предполагал, что вас это изумит. Теперь вы понимаете, почему я с радостью принял вас этим утром. Ситуация более чем странная.
- Да, кто бы мог подумать?
- Люди не перестают удивлять, не так ли? Так что ваша коллекция будет пополняться и пополняться.
- Он хотел стать монахом?
- Да. Так он сказал. Католическим монахом. Келья, молитвы, посты, все как полагается.
- Он всегда ходил в черных ботинках.
- Простите?
- Не обращайте внимания.
- Тем не менее мы провели совещание, обсудили предложение Хайбека. Никто не знал, что и думать. А вчера, по дороге на ленч, Я услышал по радио о смерти Хайбека. И в прошлую среду, говоря, что его жизнь кончена, Хайбек не подозревал, сколь близок он к истине.
- Если он хотел пожертвовать пять миллионов долларов и уйти в монастырь, почему он просто не отдал все деньги монастырю или церкви?
- Я его спросил. Он ответил, что слишком стар, чтобы стремиться к получению прихода. И потом, пришлось бы многому учиться. А ему нужен мир и покой монастыря. Он сказал, что устал говорить, спорить, умолять. Вы в это верите?
- А коллекция религиозного искусства будет воздействовать на публику лучше, чем он.
- Получается, что так. Он надеялся, что такая коллекция пробудит религиозные чувства у большего числа его современников, чем те проповеди, которые он мог бы прочитать. Если я правильно его понял.