Официант поднял руку, призывая его не продолжать.
- Пожалуйста, сэр. Не повторяйте, я этого не переживу. Услышав вчера ваш заказ, я до сих пор сам не свой. Как жить без веры, что каждый следующий день будет лучше предыдущего?
- Как по-твоему, он оскорбляет меня? - спросил Флетч у Синди.
- О, нет. Я думаю, он пытается объяснить тебе преимущества пищи быстрого приготовления, вроде гамбургера или пиццы.
- То есть молодым следует ограничить свой рацион упомянутыми тобой блюдами?
- Естественно, - Синди посмотрела на официанта. - Не волнуйтесь, сегодня заказывать буду я.
- О, восславим Господа нашего! Наконец-то и на вас нашлась управа. Последнее относилось к Флетчу.
- Принесите ему пять яиц, сваренных вкрутую.
Официант от изумления едва не потерял дар речи.
- И всего-то?
- Еще шоколадный гоголь-моголь, - пробормотал Флетч.
- Да, - кивнула Синди. - Видите ли, он получил новую работу, требующую строгой диеты.
- Ему это не интересно, - вставил Флетч.
- А что принести вам, мисс?
- Банановый сплит <Сладкое блюдо из фруктов, мороженого, орехов>, три шарика мороженого, взбитые сливки, зефир и жареные орешки.
- Не много ли натощак? - с завистью спросил Флетч.
- Хочу устроить своему желудку маленький праздник.
Флетч повернулся к официанту.
- К вашему сведению, эта молодая женщина накормила меня с утра толченым лосиным рогом.
- Я мог бы и догадаться, - вздохнул официант.
- Ерунда, - махнула рукой Синди. - Где сейчас найдешь лося? Скорее всего, то был толченый коровий рог.
- О, Господи, - официант возвел очи горе. - Куда подевались милые молодые люди, которые говорили: "Пожалуйста, коку и гамбургер"?
- Официанты не питают ни малейшего уважения к молодым, что бы они ни говорили, - пробормотал Флетч.
- Как меня теперь называть? - спросил Флетч, посасывая через соломинку принесенный в высоком стакане шоколадный гоголь-моголь. - Юноша по вызовам?
- Вы проститутка, сэр, как и все мы, и, пожалуйста, не забывайте об этом, - Синди взяла со стола ложку. - Иначе потеряешь контроль над собой, над клиентом. Такая уж профессия. Контроль терять нельзя ни при каких обстоятельствах. Это опасно.
- Как же мы дошли до жизни такой? - спросил Флетч Синди.
- Полагаю, воспитывали нас одинаково. Как и многих, если не всех американцев. - Ложкой она добавила в вазочку с мороженым взбитых сливок, насыпала орешков, положила зефир. - Мы выращены, как сексуальные объекты, не так ли? Иначе для чего все эти витамины, педиатры, диеты? Почему родители и учителя заставляли нас заниматься спортом? Чтобы вырабатывать философский взгляд на вещи, учиться, как надо выигрывать, а как-проигрывать? Чепуха. Родители и тренеры протестовали, жаловались и ругались с судьями и друг с другом куда больше нас. Ради нашего здоровья? Как бы не так. Много твоих друзей закончило школу без серьезных травм ног, спины, шеи? - Синди зачерпнула полную ложку сплита и отправила в рот. Постоянно будь на свежем воздухе, но предохраняй кожу от прямых солнечных лучей, так советовала мне мамочка. Лосьоны утром и вечером. Цель одна идеальная форма ног, рук, плеч, плоский живот, нежная упругая кожа.
- Я - сексуальный объект? - переспросил Флетч.
- Именно так, брат мой. В твоем воспитании основное внимание уделялось философии? Культуре? Теологии? Помнится, я, тринадцатилетняя, прибежала из школы, влетела в дом со словами: "Мама, мне поставили А по математике!", - а мама рассеянно ответила:
"Да, дорогая, но я замечаю, что твои волосы блестят не так, как раньше. Каким шампунем ты пользуешься?"
Флетч молча ел яйца.
- На кого указывали нам, как на героев? - вещала Синди. - На учителей? Математиков? Поэтов? Нет. Только на тех, кто мог похвастаться прекрасным телом, на спортсменов и кинозвезд. Именно у них постоянно брали интервью на телевидении. Но разве они рассказывали, каким потом даются им быстрые секунды или как они перевоплощаются в роль, которую играют? Нет, их спрашивали о сексуальной жизни, о том, сколько раз они вступали в брак, с кем и почему разошлись в последний или предпоследний раз. Престиж, Флетч, определяется числом людей, которых ты можешь завлечь в свою постель.
- В результате ты стала проституткой.
- Разве не к этому все шло?
- Ты, похоже, зришь в корень.
- Думаю, да
- Тебе нравится банановый сплит?
Синди уже съела добрую половину.
- Очень.
- Заметно.
- Очень нравится, - повторила она.
- Но, Синди, меня мучает совесть... делать это... ты понимаешь... за деньги.
- А делать этого мне практически не приходится. В зале тренажеры изматывают клиента донельзя. Усталость и возбуждение срабатывают за меня. Надо лишь пару раз дернуть их за член, они и кончат. А потом еще извиняются, что не смогли сдержать себя и теперь мне, цитирую, "не удастся получить удовольствие". Когда же меня посылают на ночь, сопровождать клиента, я, главным образом, сижу в барах и ресторанах, наблюдая, как старичок медленно напивается. И слушая его. Обычно им только это и нужно. А когда он полностью отключается, я волоку его в номер, раздеваю и укладываю в постель. Утром он думает, что прекрасно провел время, наслаждаясь с чудесной девушкой. Хотя на самом деле ничего не было. Все это у тебя впереди. И с мужчинами я трахалась, наверное, реже, чем вон та секретарь.
Синди мотнула головой в сторону молодой женщины, сидевшей за соседним столиком с мужчиной средних лет. На столе, помимо бокалов и тарелок, лежали блокноты, ручки, стопка листов бумаги и калькулятор.
- Только платили мне побольше, - добавила Синди.
- Может, тут дело в эмоциях. Как я должен воспринимать тот факт, что мне будут платить за физическую близость? Меня это тревожит.
- Все это дерьмо, в которое нас с головой окунули психоаналитики. Позволь спросить, у кого отношения с клиентом более интимные, у проститутки или психоаналитика?
- Э...
- Я могу повторить все их тезисы. Осознание вины. Проститутки испытывают безмерную потребность любви, но мы не знаем, что есть любовь. Единственный, доступный нам, способ оценить себя - назначить цену нашим склонностям, чувствам. Это в полной мере относится и к психоаналитикам, не так ли? Они просто говорят о нас то, что с полным основанием могли сказать о себе. Я на них не в обиде. Они тоже должны зарабатывать на жизнь. Я лишь хочу, чтобы они не наделяли нас тем комплексом вины, что мучает их самих.