Я отворила двери в дамскую уборную. Одна из кабинок была закрыта - кто-то, конечно, уже там сидел. Я положила шпильки на выступ перед зеркалом, после чего заколола волосы в строгий, аккуратный пучок, который, как хорошо знала, в течение тренинга превращался в беспорядочную массу локончиков, торчащих во всех направлениях. Когда я закончила, то поняла, что поскольку уже здесь нахожусь, могу воспользоваться уборной. Лишь сидя на унитазе, я осознала, что женщина из соседней кабины не издала ни одного звука уже добрых пять минут. Показалось мне это довольно странным. Очевидно, некоторые люди так стыдливы, что не любят улаживать свои дела, когда другие это слышат. Но через пять минут она должна была бы сдаться. И уже без сомнения прозвучал бы какой-нибудь звук – например, отзвук рвущейся туалетной бумаги или шорох одеваемой одежды.
Я спустила воду, после чего вышла из кабины. Моя соседка по-прежнему молчала. Я не хотела быть нахальной, но боялась, что она нуждается в помощи, поэтому осторожно заглянула под ее кабинку. Я рассуждала так: или она увидит меня, или примет за хулиганку. Едва я увидела ее ногу, повернутую под странным углом в сторону стены, как поняла, что это уже не важно. Выглядело все так, словно голова ее была где-то под раковиной. Если бы я не знала, что ни одна из учениц Рэйчел не спускалась вниз, подумала бы, что это какая-то йогиня делает разминку. Но эта нога производила странное впечатление... И, кроме того, почему я не слышала даже самого слабого журчания? И как долго можно сидеть в уборной в такой невыгодной позиции?
Замок в двери имел красный цвет и надпись “Занято” на случай, если бы у кого-то возникли какие-то сомнения. Я постучала учтиво, но не услышала никакого ответа. Я уже планировала использовать шпильку в качестве отмычки, когда решила попробовать более простой способ. Я толкнула сильно дверь, а когда почувствовала, что поддается, усилила натиск. В то же мгновение дверь повернулась на петлях и ударила во что-то с глухим гулом. Звучало это как стук об обморочное тело.
Мне вовсе не хотелось заглядывать внутрь. Сердце мое билось очень быстро, а затылком я почувствовала острые уколы холода, и это не потому, что моя прическа открывала всю шею. Однако поскольку я зашла уже так далеко...
Мне не пришла в голову ни одна разумная мысль на тему отпечатков пальцев и бесценных следов. Я пролезла через расселину в двери и уставилась на женщину, которая лежала в середине. Она согнулась, словно падала с унитаза, а ее руки и ноги свисали бессильно на землю. Теперь уже я понимала, почему не раздавалось никаких звуков. Трудно что-то говорить, когда часть твоего лица похожа на месиво.
- И что вы сделали потом, мисс Джонс?
- Я пошла в комнатку к Джеффу. Попросила его сходить к Лоу и вызвать полицию. Потом вернулась в туалет и стала следить, чтобы никто туда не входил. И прошу не называть меня мисс, - прибавила я про себя.
- А мисс уверена, что никто там не побывал во время ее отсутствия?
- По-видимому, да. На протяжении всего времени я наблюдала за дверьми в павильоны и мужские раздевалки, а когда разговаривала с Джеффом, раз в минуту выглядывала в коридор. Никто не заходил в туалеты, за исключением самого Джеффа, который мне не поверил и должен был удостовериться собственными глазами. Как и я, он только взглянул мельком. Ничего не касался.
- То есть вы не видели никого, кроме господина Робертса?
- Кроме кого? - поинтересовалась я недоуменно.
- Кроме господина Джеффа Робертса, - повторил терпеливо полисмен.
- О, фактически. Нет. Никого, кроме него.
- А до того, как обнаружили тело, вы не встретили кого-нибудь в коридоре?
- Нет, но я складывала куртку в шкаф и брала кое-что из рюкзака, поэтому возможно, в это время кто-то вышел через одну дверь и вошел в другую. Хотя должен был бы это сделать быстро и тихо.
Я уставилась на полисмена, который пришвартовался в углу с записной книжкой на коленях. Выглядел он как профессиональная секретарша - его элегантные ноги, одетые в серые брюки, были заложены одна на другую, а когда писал, едва касался авторучкой бумаги. Скорость, с которой я тараторила, также не представляла для него проблемы. Через минуту я решила, однако, перевести дух, по крайней мере, между предложениями. Я думала, что это меня немного успокоит.
- Реконструируем это послеобеденное время, - сказал неизвестный мне инспектор. Правда, он представился в начале разговора, но я никогда не запоминала имена, а обнаружение трупа всегда немного уводит внимание от земных проблем. Мы сидели в кабинете Линды. Всех присутствующих в тренажерном клубе полицейские учтиво пригласили в зал ожидания, где полисмен следил, чтобы свидетели не общались между собой, а потом по очереди вызывали на допрос.
Беременные мамаши, к счастью, могли уйти домой, потому что мы вместе с Лоу смогли подтвердить, что ни одна из них не спускалась вниз. Они оставили только свои данные, после чего быстро удалились, одну руку прижимая к пояснице, а вторую вытягивая вперед, как слепые. Счастье, что ни одна из их не начала рожать.
- Вы пришли около половины четвертого пополудни, так?
- Примерно так
- Как определили время?
- Как Лоу, так и я, мы посмотрели на стенные часы снаружи.
Я услышала трудолюбивый скрип авторучки ассистента в углу. Инспектор сурово воззрился на меня. Выглядел он как типичный полицейский: большой, с неотесанной физиономией и серым цветом лица, благодаря нездоровой еде в офицерской столовой, сигаретам и нехватке движения на свежем воздухе. Галстук и костюм также идеально вписывались в общую картину, а сорочка имела исключительно ужасный оттенок бежевого. Наблюдал за мной так, как научный работник присматривается к зверенышам в лаборатории, сосредоточив все внимание на вещах, которые могли бы пригодиться в его области исследований. Сдается мне, в конечном итоге, что видел он немало.
Я хорошо понимала, почему он не спускает с меня взгляд - моя прическа начала разваливаться. Тем временем в разговоре мы подобрались к ключевому этапу: установление моего алиби.
- А почему вы не пошли вниз сразу по прибытии? - поинтересовался он притворно безразличным тоном.
- У меня было еще два часа до начала занятий, – пояснила я. - Хотела сделать покупки, но увидела страшную толпу в Сэйнсбери, поэтому отказалась от этой идеи.
Как-то я не собиралась признаваться в переживаниях, связанных с нехваткой Кровавой Мэри в магазине М&S.
- Лоу предложила мне чай, поэтому я посидела с ней до начала занятий Рэйчел, - закончила я.
- То есть до четырех, – сказал он, всматриваясь в напечатанную карточку, в которой я распознала наш график.
- Да. Занятия начались на несколько минут раньше, но когда я вышла, как раз было около.
- Хм. Кого увидели внизу, мисс Джонс?
- Джеффа. Джеффа Робертса. Сидел в бюро и что-то писал. Ага, на верху лестницы я столкнулась с одной из клиенток клуба, Наоми. Я не знаю фамилии.
- Видел ли господин Робертс, как вы спускались?
Я уставилась на него с возмущением. Он разговаривал уже с Джеффом и прекрасно, что это так.
- Джефф не мог меня не заметить. Через стекло видна почти вся лестница, а ступени имеют металлические края, так что слышно каждого, кто приближается.
Взглянул на меня, после чего вернулся к работе.
Мы пошли по кругу. Инспектор уже знал, что я делала потом, но решил опросить меня еще раз, на случай, если бы я впала в какое-нибудь противоречие. Особенно интересовал его момент, когда я нашла труп. Три раза спрашивал, касалась ли я тела, и три раза я отрицала. Проверять не было надобности - сразу было видно, что женщина не живая. Потом поинтересовался, не было ли странностей в поведении Джеффа или Наоми. Я должна была признать, что Наоми очень торопилась и имела задумчивое выражение лица. Может, в этом и не было необходимости, но обычно я неохотно выкладываю полиции что-то, чего они еще не знают.
Мы прошли всю процедуру до того момента, когда мне дали прочесть мои свидетельские показания, после чего я поставила свою подпись. У ассистента-секретаря был чрезвычайно привлекательный голос. В конце концов, он совсем неплохо выглядел. Немедленно я приказала себе выбросить сии неэлегантные мысли. Особенно, когда разглядела его жуткую одежду. Эти серые брюки с заутюженными стрелками напоминали мне шмотки, которые пугающе выглядели на задней обложке цветных приложений к воскресной газете.
Инспектор зажег сигарету с видом человека, предвкушающего это удовольствие уже полчаса, а секретарь снял мои отпечатки пальцев точно, как усердный новобранец, но в три раза быстрее.
Потом выпроводил меня из кабинета и пошел за следующей жертвой в зал ожидания. Выпало на Лоу. У нее было загнанное выражение лица. Вдруг до меня дошло, что она прикончила уже пятый десяток, хотя обычно выглядела так молодо. В течение минуты я не знала, что делать. Ассистент уже собирался скрыться за дверью.
- Прошу прощения, - сказала я. - Но можно мне спуститься сейчас вниз и взять куртку и рюкзак? Они лежат в шкафу.
Полицейский подумал с минуту.
- Не вижу препятствий. Подождите.
Заглянул в кабинет, сказал что-то инспектору, после чего повернулся ко мне.
- Ладно, – объявил он. - Только я взгляну на содержимое, если вы позволите. Иначе мы не можем вас отсюда выпустить с этими вещами.
- Ясно. Только я еще вымою руки.
Полисмен сделал нерешительное лицо.
- Мистер хочет посмотреть? Мне только смыть ногти.
- Ладно, идите, – сказал он, кивнув головой. - Только быстро.