- Вы с ним знакомы?
- Только как с нашим постоянным покупателем.
Спейд поморщился.
- Когда он купил ее? Какой это был день недели? - Он показал девушке свое удостоверение. - Пожалуйста, вспомните. Это важно.
Продавщица отошла к конторке и стала листать регистрационный журнал в красном переплете. Затем вернулась с раскрытым журналом в руках.
- Это было в прошлую среду, - сказала она. - Мы доставили книгу мистеру Роджеру Феррису. Его адрес: Пасифик-авеню, № 1981.
- Большое спасибо, - поблагодарил Спейд. Выйдя из магазина, он остановил такси и дал водителю адрес Роджера Ферриса.
Дом на Пасифик-авеню был пятиэтажным, из серого кирпича, с узкой полоской газона перед фасадом. Круглолицая служанка проводила Спейда в просторную комнату с высоким потолком.
Он присел в кресло, но, когда служанка вышла, встал и прошелся по комнате. У стола, на котором лежали три книги, он остановился. На розовой, как лососина, обложке одной из них красным были нарисованы силуэты мужчины и женщины и молния, бьющая в землю между ними. Сверху черным шрифтом было напечатано:
Илай Хейвен
Разноцветные фонари
Спейд взял книгу и, вернувшись в кресло, раскрыл ее. На форзаце было посвящение - крупная неровная надпись синими чернилами:
"Доброму старине Монете, который не забыл свой цвет светофора, на память об этом и днях минувших".
Небрежно пролистав книгу, Спейд рассеянно прочитал стихотворение:
Кредо
Слишком много их было
Тех, что не жили,
А небо коптили, как мы.
Слишком много их было
Жизнь что прожили
И умирали, как мы.
Оторвав взгляд от книги, Спейд увидел входящего в комнату мужчину в смокинге. Хозяин был небольшого роста, но держался очень прямо, так что даже при высоте шесть футов с небольшим показался Спейду рослым. Несмотря на возраст - уже за пятьдесят, - на его загорелом свежем лице не было ни одной морщинки, а яркие голубые глаза молодо смотрели из-под гладкого широкого лба, обрамленного серебристым ежиком густых волос. В его приветливом спокойствии ощущалось чувство собственного достоинства.
Он кивнул на книгу, которую Спейд все еще держал в руках:
- Вам нравится?
Спейд широко улыбнулся.
- В этих делах я, видно, профан, - сказал он, положив книгу на место. - Хотя именно ради нее я пришел к вам, мистер Феррис. Вы знакомы с Хейвеном?
- Да, конечно. Присаживайтесь, мистер Спейд. - Он сел в кресло напротив сыщика. - Я знал его еще мальчишкой. Надеюсь, с ним не случилось ничего плохого?
- Еще не знаю, - ответил Спейд. - Я разыскиваю его.
Поколебавшись, Феррис сказал:
- Могу я спросить зачем?
- Вы знакомы с Джином Кольером?
- Да. - Опять Роджер Феррис помедлил, прежде чем ответить. Затем сказал: - Только между нами. Я владею, знаете ли, сетью кинотеатров на севере Калифорнии, и пару лет назад, когда у меня возникли некоторые затруднения, мне посоветовали обратиться к Кольеру - он помогал в подобных случаях. Вот так я познакомился с ним.
- Ясно, - холодно заметил Спейд. - Вы не единственный, кто свел знакомство с Джином подобным образом.
- Но что у него общего с Илаем?
- Кольер хочет, чтобы я нашел его. Как давно вы виделись с Хейвеном?
- В прошлый четверг он заходил сюда.
- Во сколько он ушел?
- В полночь, вернее, чуть позже. Он пришел днем, около половины четвертого. Мы не виделись целую вечность. Я уговорил его остаться пообедать. Знаете, он выглядел каким-то жалким - я одолжил ему немного денег.
- Сколько?
- Сто пятьдесят, все, что нашлось в доме.
- Вы не знаете, куда он направился от вас?
Феррис отрицательно покачал головой:
- Он сказал, что позвонит на следующий день.
- Он звонил?
- Нет.
- Вы сказали, что знали его почти всю жизнь?
- Не совсем так. Он работал у меня лет пятнадцать или шестнадцать назад, когда я был владельцем труппы "Великие шоу-аттракционы Востока и Запада" - сначала с компаньоном, а потом один. Я всегда относился к парню с симпатией.
- Сколько вы не виделись до прошлого четверга?
- Бог его знает, - ответил Феррис. - Я потерял его из виду много лет назад. А в прошлую среду, как гром среди ясного неба, приходит эта книга. Ни адреса, ни других зацепок, только эти слова на обложке. А на следующий день появился он, собственной персоной. Увидев, что он жив и здоров, я расчувствовался до слез. Значит, пришел он днем, и целых девять часов пролетели, как один миг, пока мы вспоминали старые времена.