— Вы это что, гражданин?
Лейтенант вскочил. К Звонкову придвинулись два крепких сержанта.
— Вы что, гражданин? — строго спросил дежурный. Он был совсем молодой. И офицерская форма была свежей и необмытой.
— У меня гантелю украли, — устало сказал Звонков и опустился на садовую скамейку, неведомо как попавшую в дежурную часть.
— Чего, чего?
— Гантелю украли, вот что, — зло ответил Женя.
— Давайте по порядку, — лейтенант сел, поправил портупею и повязку. — Фамилия, имя, отчество, место жительства.
Звонков ответил и лейтенант аккуратно записал все на бланке.
— Давно вы обратили внимание, что посторонние посещают вашу квартиру?
— Дней семь назад.
— Ранее ничего не пропадало?
— Да, вроде, нет.
— Хорошо, товарищ Звонков. Я завтра утром передам все это вашему участковому инспектору, а он сообщит вам о результатах.
— Спасибо.
— Не стоит. Эта наша служба. Звонков вышел.
Один из сержантов поднялся со скамейки, подошел к дежурному.
— Видишь, тронулся малый, Это от бормотухи. У нас рядом с общежитием мужик тоже от перепоя черного человека увидел, схватил топор да начал по двору за ним гоняться. И этот псих.
— Это, Рахимов, установит врач. А наше дело оказывать гражданам всевозможную поддержку.
— Да гнать таких бухариков надо, а не бумаги писать.
— Гнать, Рахимов, из милиции надо таких, как ты, и запомни: бухарики в медвытрезвителях, а в дежурную часть приходят граждане.
Борис Логунов шел по длинному коридору гостиницы «Россия». Двери, двери, двери. Цифры, цифры, цифры.
Поворот. И сразу нужные цифры 8-0127. Борис постучал.
— Да, — раздалось за дверью.
Логунов вошел в прихожую. Номер был люкс.
— Входи, дорогая, входи. Борис толкнул еще одну дверь.
Гостиная, обставленная с чуть потертым гостиничным шиком. Несмотря на раннее время стол накрыт словно для банкета.
Переливались на солнце бутылки. Дефицитные закуски громоздились на тарелках.
И сам Тохадзе был не утренним. Для вечера он оделся. Для приема. Тугой воротник голубой рубашки обхватил шею, галстук переливался полосками, а синий костюм отдавал шелковым блеском.
Ослепительно сияли черные ботинки и золотогубая улыбка Гурама Тохадзе. Улыбка была предназначена явно не для Логунова, как и цветы, которые Гурам держал в руках.
— Здравствуйте Тохадзе, — безлико сказал Логунов, — как я понимаю, вы меня не ждали.
Гурам, прищурившись, поглядел на Логунова. Коротко так. Стремительно.
И Логунов по его лицу понял, что догадался он, кто пришел к нему.
Битый был парень Гурам Тохадзе. Тертый.
— Здравствуйте, начальник, хорошему человеку всегда рад.
— А почему начальник?
— А у вас в столице все начальники. Это мы просители, дорогой. К столу прошу.
— Это потом. Я из МУРа, — Логунов достал удостоверение. И опять мазанул по нему взглядом Гурам.
— Зачем обижаешь, дорогой. Тохадзе человеку на слово верит. Садись.
Логунов сел. Огляделся.
— Гражданин Тохадзе, у меня к вам один вопрос, как вы попали в квартиру майора Корнеева?
— Плохой человек твой майор. Плохой. Прислал мне телеграмму о брате. Я в самолет и в Москву. Позвонил ему.
— Откуда телефон узнали?
— На Петровке дали, в справочной.
— Вы говорили с Корнеевым?
— Позвонил ему. Обрадовался. Думаю, какой хороший человек.
— То есть?
— Он предложил: «Пойдем, дорогой, со мной в ресторан, там и поговорим. Посидим, как братья». Так и сказал, клянусь честным словом.
— Что вы сделали?
— Обрадовался, дорогой. Пригласил его в «Узбекистан». Там поговорили. Я знал, что он человек гнилой, вымогатель. Друга позвал с фотоаппаратом…