Человек сидит неподвижно.
Свет!
— Не ожидал? — уже знакомая рыжая девица забралась в кресло с ногами.
— Скучно, наверное, сидеть в темноте? — я понемногу прихожу в себя. — Как ты сюда попала?
— Копылов прислал, он тебя вчера подвозил, помнишь? — она посмотрела на меня. — Я бывала здесь раньше, пусть это тебя не удивляет, и я знаю, как пройти незамеченной. А зовут меня Юлей.
С какой стати я должен удивляться, подумал я. Разве только тому, что с поздними визитами не приходят просто так.
— Я не нарушила твои планы?
— Нет, наоборот.
Она улыбнулась, пружинисто встала и прошлась по комнате.
— А где дежурная? — я достал сигарету и закурил.
— Домой решила съездить, — она взяла у меня из рук сигарету и затянулась. — У нее ребенок больной. Она часто так смывается с работы. Ты уж ее не закладывай.
— Мне казалось, когда я уходил, то закрывал дверь.
— Дежурная же меня знает, она показала, в каком номере ты обитаешь, она же и открыла дверь. Мы здесь все друг друга знаем.
— Вот оно что.
— Поверь, просто так я бы не пришла, — она вернула сигарету.
— Догадываюсь.
— Я тебя должна предупредить. Ты попал в паршивую историю.
С этим директором.
— Вряд ли. Вернее будет, я был случайным свидетелем паршивой истории.
— Ты всего не знаешь, — она задумчиво стала изучать лак на ногтях. — У директора в тот вечер была с собою куча баксов. Они пропали, — она подняла глаза.
— А я тут при чем?
— Ты же нашел труп? Кое-кто думает, что ты нашел и кейс, в котором лежали деньги.
— Ну и пусть думает.
— Значит, ты их все-таки нашел?
— Нет. Я не видел никакого кейса, никаких денег и сейчас уже сомневаюсь, что видел труп. Но кейса и денег не было с самого начала, это уж точно.
— Тогда я должна тебе кое-что объяснить. Эти деньги принадлежат другому человеку: директор брал их в долг. А вчера должен был вернуть.
— Кому вернуть? Копылову?
— Нет, человеку, который организовал все дело… Он не работает на комбинате, но у него связи. Он-то и хозяин фирмы, которая заработала эти бабки. Директор был исполнитель. Через него товар шел, возвращался деньгами. Я для того рассказываю, чтобы ты понял — все так серьезно, как ты только можешь себе представить.
— С какой стати я должен что-то представлять?
— Тебя разорвут на кусочки, если не вернешь деньги.
— Ну, если они такие крутые, — я улыбнулся, — чего же они тебя прислали?
— Они меня не присылали. Копылов просил зайти. Он уверен, что видел у тебя этот кейс, когда отвозил в ту ночь.
— У меня? Он просто спятил.
— Да нет, — она покачала головой. — Только пока никому про это не сказал. Если ты передашь деньги мне, он, может, никому и не скажет.
— Вот благодетель.
— Он не хочет связываться с кровью.
— Я очень испугался. Весь дрожу.
— Перестань валять дурака, — Юля поморщилась.
— Ты тоже, — я посмотрел на дверь.
— Хочешь меня выпроводить?
— Так ведь вроде все обсудили.
— И охота тебе торопиться, — она плюхнулась в кресло, сбросила туфли и поставила ноги на сиденье, обхватив колени руками. Крылья юбки закачались навесу. У рыжих кожа всегда бледная. Поэтому мне всегда больше нравились брюнетки. Впрочем, тут дело вкуса, не поймите меня превратно.
— Мне вообще больше нравятся брюнетки, — сказал я вслух.
— Как Ритка, что ли?
— Я имею в виду абстрактный образ.
— Знаю я этот абстрактный образ, — она ухмыльнулась. — Этот образ трахается со всеми, кому не лень. Кроме собственного мужика.
— Что же так?
— Так ведь Витька теперь по ночам работает. Смена у него такая на мусорке.
— Он в милиции работает, что ли? Мусор, легавый, мент?