- Вроде тот самый полицейский.
- Меня нет.
- Но ты же здесь.
- Уже ушел! - Я направился к двери.
Асия передернула плечами и снова заговорила в трубку, не переставая кивать мне.
Уже взявшись за дверную ручку, я остановился и напоследок ей улыбнулся.
- Ответь ему, пожалуйста, - взмолилась наконец Асия. - Он грозится засадить меня за решетку.
- Он со всеми девушками так заигрывает, - попытался отшутиться я. Скажи ему, как я велел: меня нет!
- Я не понимаю ни слова! - сказала она с отчаянием.
- Значит, он перешел на арабский. Так всегда бывает, когда он злится. Терпение, это сейчас пройдет. Повтори, что я уехал, и вешай трубку.
Но коварная Асия заявила Омари, что я только что вошел, и протянула мне трубку.
- Сам с ним говори!
Я растерялся. Если комиссар Омари ругается по-арабски, значит, я действительно до зарезу ему нужен. Может, уж лучше ответить? Узнаю, что стряслось, а потом как-нибудь вывернусь. Я подошел к столу.
- Да?
- Это ты, Окей?
Омари был моим инструктором в специальном полицейском колледже, до того как его повысили по службе. Тогда мы с ним ладили, недаром до сих пор он помнит мое прозвище. И все-таки закадычными друзьями мы не стали.
- До тебя невозможно дозвониться! - Его голос был жестким, бесцветным.
- Вам что-то нужно от меня? - спросил я с такой же ледяной интонацией.
Я мог позволить себе подобную вольность: прежде чем стать частным детективом, пришлось дать подписку о сотрудничестве с Особым отделом, однако я уже не его подчиненный и не обязан ему поддакивать. Последние две недели он добивался моего согласия на участие в операции, которая меня не слишком-то привлекала.
- Нам необходимо поговорить, - заявил Омари.
- Слушаю вас.
- Это не телефонный разговор. Загляни ко мне на пару минут.
- Если это насчет того, чтобы нянчиться с делегатами сессии ЮНКТАД*, то я по-прежнему не согласен.
______________
* Конференция ООН по торговле и развитию.
- Прошу тебя заехать ко мне, - невозмутимо повторил Омари. - Это не займет много времени.
- Пока вы в таком настроении, лучше вам на глаза не попадаться! сказал я и тут же понял, что допустил ошибку.
- Окей, ты же меня знаешь. Со мной можно иметь дело.
Однако я так не считал.
- Если вам не перечить, - уточнил я.
- Я велю, чтобы тебя привели силой, - не меняя тона, пригрозил он.
Что верно, то верно. Стоит ему моргнуть, и его люди доставят меня к нему хоть с того света. Глава ведомства национальной безопасности - фигура могущественная. Омари не церемонится с теми, кто становится у него на пути. Я не вправе рисковать собой и тремя тысячами марок, полученными от фон Шелленберга.
- Нельзя ли встретиться на нейтральной территории? - спросил я запальчиво. - Мало ли подходящих мест в городе!
- Где?
- Скажем, в отеле "Нью-Стенли".
- Идет!
- Часов в пять?
- В половине шестого! - В трубке раздались короткие гудки.
Он и впрямь в скверном расположении духа. Интересно, что его гложет?
Асия сгорала от любопытства.
- Этакий истукан, - вздохнул я. - Он действительно может упрятать кого хочешь по закону о превентивном заключении.
Когда я еще работал под его началом, мы иногда неделями допрашивали какого-нибудь беднягу, а на официальные запросы давали стандартный ответ: "Ведется расследование, задержанный своими показаниями оказывает помощь полиции". И точка! Ни имени, ни прочих подробностей. При желании можно любого упечь на долгие годы. Пока не выложит все, что было и чего не было...
3
Уже без четверти пять я был у входа в "Нью-Стенли". Народу на террасе и в кафе хоть отбавляй: орды журналистов, делегаты конференции ЮНКТАД, которая открывалась в Найроби через пару дней, молодые бездельники, что обычно торчат здесь. С трудом отыскав два свободных места за угловым столиком, я подозвал официанта и заказал пива.
Комиссар прибыл, когда я приканчивал вторую бутылку. Я сразу определил по его виду и походке, что жизнь и работа ему осточертели. Омари был пяти футов шести дюймов роста, с широченными плечами и весьма внушительным видом - с таким не поспоришь. Лицо имел круглое, чисто выбритое, с упрямыми карими глазами и неожиданно мягкими очертаниями губ.
Он сел напротив, заказал черный кофе и посмотрел на меня ничего не выражающим, действующим на нервы взглядом.
- Как дела, Окей?
- О'кей, - кивнул я и изобразил на лице нечто неопределенное, не зная наверняка, какой именно смысл вложил он в свой вопрос.
На нем был один из его излюбленных темно-синих костюмов, широкий галстук с изображением кенийского герба и темно-серая фетровая шляпа, которой он прикрывал изрядных размеров плешь на макушке.