-- Правда? -- наконец-то проникся уважением к Приморску Санька.
-- А то нет! Вот вы на конкурс приехали? Точно?
-- Ну, вообще-то да...
Осведомленность мужика в тельняшке удивляла уже не меньше, чем пропажа Эразма.
-- А кто хозяин конкурса, знаете?
-- Знаю, -- ответил Андрей. -- Я его сегодня видел. Молодой, но почти лысый. Фамилия у него такая... двойная...
-- Буйнос! -- первым произнес ее мужик. -- Вот он, гад, и сделал, что в Приморске цены на жилье как в Москве.
-- И как же он сделал? -- удивился Санька. -- Мэром, что ли, был?
-- Ни хрена не мэром! Из ниоткуда, гад, всплыл. И сразу торговлю квартирами развернул. У дедов и бабок за копейки скупил, новым бандюгам, гад, по аховым ценам продал. А когда, гад, цены встали и бандюг с деньгами не осталось, открыл магазины, ночной клуб, казино. А теперь, видать, решил на музыке пошустрить. Буйнос, гад, такой мужик! Он зазря ничего делать не будет. Значит, гад, выгода у него с вас большая.
Мужик рассказывал интересно, но почему-то утомил. А может, солнце напару с вонючим битумом сделали свое дело. Хотелось пить, хотелось спрятаться в тень, и Санька спросил о совсем неожиданном для мужика, который, кажется, готов был рассказывать о ненавистном Буйносе еще час:
-- Ты гостиницу, ну, все номера хорошо знаешь?
Мужик поплыл с лица. Ему как будто сказали, что вся его жизнь прошла напрасно.
-- Глаза завяжи -- обойду, ни разу, гад, не стукнусь! -- выпалил он.
-- Тогда... тогда... вот скажи, есть такое место в гостинице, куда реже всего заглядывают?
-- Не-е, таких нету. -- Покачал он нечесаной головой. -- Номера утрамбованы, гад, под завязку. Даже в комнатах для глажки, а они на каждом этаже, и то проживают. Время, гад, такое. Я ж говорил про квартиры...
-- Правильно, говорил, -- поддержал мужика Санька. -- А может, все-таки есть?
-- Да чего ты пристал?! -- одернул его Андрей. -- Пошли в номер. Надо думать, как без Эразма репетировать. Может, еще успеем из приморских ребят найти гитариста. Вот у вас ансамбли здесь есть? -- спросил он у мужика.
-- Никого у нас тут нету! -- выставленной ладонью оттолкнул от себя вопрос бывший портовый работник. -- У нас все жители, гад, делятся на бандитов и остальных. Остальные -- голь перекатная. Типа меня. Вот дай мне автомат в руки -- всех, гад, перестреляю! В решето!
-- Ладно. Пошли в номер, -- согласился с Андреем Санька.
Руки мужика вздрагивали. В них будто бы прыгал автомат, которым он косил людей. Других людей, кроме Андрея и Саньки, на крыше не было.
Они гуськом прошли к пожарной лестнице, и Санька, идущий первым, ощущал себя неприятно от шарканья шлепок за спиной и думал о том, что руки у мужика все еще трясутся.
-- А это что за здание? -- остановившись у бетонного барьера на краю крыши, показал вниз Санька.
-- Иде? -- спросил отставший мужик.
-- Вон. С тыла гостиницы.
-- А-а, это бойлерная... Ну, для горячей воды. Токо горячей воды, гад, уже лет пять как нету. Гостиница -- банкрот, не платит за нее. Мы и холодной рады.
-- Там дежурный есть какой-нибудь?
-- Я ж сказал, воды, гад, горячей нету. Сантехник последний года три как уволился. Кто ж будет в канализации и трубах, гад, за двести тыщ ковыряться! Токо больной какой-нибудь! Гадство сплошное!..
На массивной двери бойлерной висели два пудовых замка. Один из них приржавел к дужкам.
-- О, сразу, гад, видно, что сто лет не открывали! -- обрадовался ржавчине мужик.
Всегда приятно, если предметы подтверждают твою правоту.
Поднятой с земли веточкой Санька ткнулся в приржавевший замок, и он сдвинулся вправо. Замок не хотел, чтобы мужику в тельняшке верили.
-- Смотри, -- позвал Санька и мужика, и Андрея одновременно.
Первым слева раздалось табачное сопение. Показалось, что к левой щеке приблизилась не щетина мужика, а век не мытая пепельница.
-- Чего смотреть-то, гад? -- не понял он.
-- Вот здесь. По ободу замочной скважины стерта ржа. Даже металл проступил.
-- Ну, и что? Может, гад, кто из гостиничных начальников сюда
лазил. Тут у некоторых краска хранится, струмент кой-какой. Не
стоять же помещению, гадство, без дела!
Окон в бойлерной не было. Вентиляционный квадрат под крышей с
навечно приваренными металлическими полосами жалюзи манил Саньку, но для того, чтобы добраться до него, требовался ящик, лучше из-под пива, еще лучше из-под артиллерийских снарядов, но самым большим кандидатом в округе на эту роль был ржавый остов трехколесного велосипеда. Он дал на себя встать Саньке, а потом так ловко качнулся, подсекая своего обидчика, что только рука Андрея спасла от падения на груду мусора под стеной бойлерной.
-- У кого могут быть ключи? -- отшвырнув на эту кучу непослушного ржавого уродца, спросил Санька.
-- А зачем вам туда? -- напрягся мужик.
-- Украли у нас кое-что.
-- Украли?
Крупные ногти мужика с толстой черной окантовкой громко почесали шею. На ней сразу проступили белые полосы. Ногти словно хотели показать, что знают истинную душу мужика настоящего, светлого, а не того загорело-немытого, что стоит перед ними.
-- Так вы чо думаете?.. Что ворованое там спрятали? -- кивнул он на бойлерную.
-- Не знаем мы ничего, -- еле сдержался, чтобы не крикнуть, Санька. -Ну, ты можешь нам ключи добыть? Поллитра гарантирую...
-- Без бэ? -- замерли ногти, занятые раскопками на шее.
-- Без чего? -- не понял Андрей.