– Права-то есть, но советские.
Джаич по-прежнему называл все, что только можно, советским.
– Ничего страшного, – успокоил его Горбанюк. – Это нормально. Кайн проблем.
– А какая машина? – поинтересовался Джаич.
Горбанюк замялся.
– Ну-у, конечно, похуже чем БМВ.
– Горбанюк, ты – убийца, – сказал Джаич и бросил трубку. Мне живо представилось, как на том конце провода Горбанюк
облегченно вздохнул.
Следующий звонок предназначался "голым пистолетам".
– Курт? Это Джаич. Какой у нас здесь, собственно, номер телефона?… Да, на Паризю штрассе, на Сюксише я ведь знаю, раз звоню.
На обратной стороне одной из визиток он записал номер.
– Да, Крайский с вами завтра обязательно свяжется. Чус!
– Что такое "чус"? – поинтересовался я.
– "Чус" – это что-то вроде немецкого "чао". Это я еще в свои прошлые приезды сюда со спортивными делегациями усвоил.
На этом программа телефонных звонков оказалась исчерпаной. Джаич протянул мне визитные карточки.
– Запомни номера телефонов.
– Зачем?
– Затем, что все визитные карточки нужно будет сейчас уничтожить.
– Ах-ах-ах!
– Делай, что говорят! Здесь тебе не цирк!
– Слушаю и повинуюсь.
– И не детский сад!
Как у любого бухгалтера, у меня хорошая память на цифры, и я быстро справился с задачей. Джаич разорвал визитки на мелкие кусочи, после чего предложил мне попрыгать со скакалкой.
– Но ведь мы только что выпили пива? – удивился я.
– Подумаешь!
Он принялся снова порхать над скакалкой наподобие художественной гимнастки. Получалось вполне прилично, и казалось настолько легко, что черт дернул и меня попробовать. Я несколько раз неуклюже бухнулся об пол, перепрыгивая через скакалку, и, наконец, с грохотом растянулся на кавролине. Почти сразу же послышался звонок в дверь. Рыжий сосед снизу оказался не доволен уровнем моей физической подготовки.
– Пшел вон отсюда, – сказал ему по-русски Джаич.
Тот что-то пробормотал про тишину, насколько мне позволяли судить скромные познания в немецком языке, и про "полицай". Затем Джаич захлопнул дверь у него перед носом. Думаю, немец еще хорошо отделался, поскольку рука Джаича угрожающе сжимала скакалку.
– Почему у твоей скакалки такие массивные ручки? – поинтересовался я.
– Так надо. – Он обмотал ее несколько раз вокруг пояса и завязал на узел. – Ну что, пройдемся? Между прочим, место нашего завтрашнего свидания находится отсюда в пределах пешего хода.
– Я вижу, ты неплохо изучил Берлин.
– Конечно, – согласился он. – Берлин – спортивный город.
Уже вечерело. Мы миновали несколько тихих улочек и оказались на широком проспекте. Машины здесь неслись сплошным потоком. Нас окружали одни магазины и офисные конторы.
– Капитализм, – пробормотал Джаич на манер
Данько-Шварценеггера из фильма "Красный закат". – Капитализм… зараза.
Вскоре мы достигли Цоо. Я осмотрел место встречи.
– По-моему, здесь нельзя останавливать машину, – заметил я.
– Браво, – похвалил меня Джаич. – Но мы и не будем останавливаться. Мы только подхватим ее – и баста.
Затем Джаич показал, где начинается знаменитая Курфюрстендам. И я решил, что не время вилять и ходить вокруг да около.
– Джаич, – сказал я, – если это – капитализм и если это – зараза, то, может быть, здесь найдется какой-никакой завалящий публичный дом?
Сверх всяких ожиданий он не расхохотался. Он только на мгновение перестал перемалывать челюстями жевательную резинку.
– Официально проституция в Германии запрещена, так что домов с фонариками ты здесь не найдешь. Но проститутки, разумеется, есть. Где их нету?
У меня чесался язык добавить, что даже в страну развитого социализма они умудрились проникнуть, но сейчас мне было невыгодно дразнить его.
– Знаешь что… – Джаич щелкнул зажигалкой и принялся отравлять воздух дымом "Партагаза". – Здесь имеется масса заведений, где особи противоположного пола берутся помочь одинокому гидальго с помощью руки. Дешево и сердито.
– Насколько дешево? – поинтересовался я.
– По-моему, марок десять. Мне кажется, что для таких командировочных, как мы, это вполне по карману.
– И они знают свое дело?
– Поверь мне, – проговорил Джаич и осекся.
Это прозвучало в высшей степени убедительно.