- Оно так же прекрасно, как и искусство любого другого народа, нужно лишь научиться его видеть. Но мне сейчас хотелось бы поговорить о вас. И знаете, Леда, давайте уйдем отсюда и немного погуляем по городу. Я покажу вам свои любимые места.
- Но я родилась в Питере, - я сделала робкую попытку отказаться. - Мне город белых ноче.й знаком как свои пять пальцев.
- Вот именно. - Он решительно взял меня под руку. - Но я родился и вырос в Москве, потом однажды приехал сюда и влюбился сразу. Безоговорочно и безоглядно, в серое небо над серым городом, в серые дома и серую воду Невы. Влюбился настолько сильно, что не успокоился, пока не поменял квартиру и не переехал сюда жить, чтобы каждый день быть рядом со своей любовью. И знаете, с каждым годом я привязываюсь к Петербургу все сильнее. Поэтому позвольте показать вам свой любимый город.
Я согласилась. А что мне еще оставалось? Мы бродили по мокрым серым улицам, залитым холодным осенним дождем, гуляли в парке, наблюдая, как падают на землю мокрые желтые парашютики, сидели в беседках, где пахло прокисшим пивом и валялись окурки, выходили к Неве под пронизывающий северный ветер, чтобы полюбоваться на разводные мосты.
Иванов не настаивал, чтобы я рассказала ему о своей жизни, но ненавязчиво, шаг за шагом и вопрос за вопросом узнал обо мне все или почти все. Я пыталась перевести разговор на него самого, но он отшучивался, потчуя меня забавными историями из своего детства, школьной и студенческой жизни. Самое странное, что мы не говорили ни об искусстве в целом, ни о живописи в частности. Наверное, он так же, как и я, непроизвольно избегал любого упоминания на эту тему. Так мы защищали друг друга от возможной неловкости.
Иванов оказался приятным собеседником, внимательным и ненавязчивым. Прогулка удалась на славу, я не чувствовала ног, но давно на душе у меня не было столь отрадно. Как истинный джентльмен, Иванов проводил меня до дома, пожелал спокойной ночи и так же спокойно и неторопливо удалился.
И хотя я вернулась домой далеко за полночь, Герта в квартире не было.
Глава 10
На сейшн мы безнадежно опаздывали. И выехали поздно, и, как назло, попали в пробку. И какую! Похоже, что здесь собрались все машины города. Если бы мы отправились пешком, то, вероятнее всего, добрались бы гораздо быстрее.
Герт молчал, мне тоже было не до разговоров. Нет, мы не ссорились и даже не выясняли отношения. Я, конечно, попробовала указать ему на дверь, когда он заявился утром, но ничего из моих потуг не вышло.
- Слушай, дружок, - сказала я, как только он появился, - мы, разумеется, не живем вместе, и ты не обязан передо мной отчитываться, но ты пообещал, что придешь... Но сам вместо этого прошлялся где-то всю ночь. Я могу тебя понять, если ты со своими дружками лупил по струнам все это время, я могу понять, если ты нажрался и пьяный не мог дойти, но если ты был у какой-то бабы... Это раньше мне было все равно, но теперь все изменилось. Я уже не та. И ты мне не нужен после какой-нибудь смазливой шлюшки. Мне не нужны ни твои постоянные измены, ни случайные кратковременные романы. И если ты без других баб обойтись не можешь, то давай спокойно расстанемся и будем жить, как раньше, как будто ничего и не было.
Выговаривая все это, я старалась оставаться спокойной, чтобы не сорваться на крик, как последняя торговка на базаре. В самом деле, я же знаю, что Герт не подарок, алкоголь и женщины всегда были у него на втором месте (на первом, естественно, группа и музыка - близнецы-сестры), а уж какие-то постоянные привязанности - это вообще дело десятое. Так что горбатого только могила исправит, и не надо на этот счет строить никаких иллюзий.
Я замолчала и ждала ответа. Но Герт, вместо того чтобы начать что-то объяснять или доказывать, подошел ко мне, взял за подбородок и посмотрел в глаза.
- Ты волновалась за меня, малышка? - тихо спросил он.
- Вот еще! - попробовала я освободиться, но он держал крепко.
- Волновалась, - он ухмыльнулся, - я вижу. Я не виделся ни с кем из группы, и я не нажрался, а тем более не был ни у какой бабы. Просто так сложились обстоятельства, нужно было решить кое-какие дела. Извини, но сейчас я сказать тебе ничего не могу. А насчет измен... В моей жизни их было столько, что теперь и самому противно становится, как начнешь вспоминать... Так что давай не будем об этом. Я решил остаться с тобой, поэтому все другие бабы мне до лампочки. Слово рокера, - добавил он и засмеялся.
- Ну тебя, сумасшедший. - Я пыталась отбиться, но он продолжал меня тискать. - Знаю я, чего это самое слово стоит. Пусти же, пусти, Герт!
Он наконец внял моим словам и отпустил. Потеребил клочок волос на подбородке, поскреб щетину и деловито спросил:
- А пожрать чего-нибудь найдется, а то я со вчерашнего дня голодный.
- Ну ты даешь! - вырвалось у меня. - Мотался неизвестно где, а теперь явился, грязный, отекший, да еще и голодный.
- Ладно, отекший, - отмахнулся Герт, - было бы с чего отекать. А если и грязный, так что из того, я ведь не из бани и не из парикмахерской, сейчас умоюсь по-быстрому, приведу себя в порядок, стану свежим, как аленький цветочек.
- Почему аленький цветочек? Ну что ты за чудило, Герт! - Мне уже стало весело, и сердиться я больше не могла.
- Не нравится цветочек, значит, как малосольный огурчик. - Он уже стаскивал с себя рубаху. - Так будет еда или нет?
- Будет тебе еда, - пообещала я, - полные тарелки, иди уже, мойся. Будешь бриться, возьми лосьон в белом тюбике на полочке.
- И зачем тебе мужской лосьон? - сразу вскинулся Герт. - Признавайся, подруга. Или здесь до меня обретался кто-то настолько близкий, что ты позволила ему хранить такие интимные вещи?
- Ладно тебе, обормот, - отмахнулась я. - Какой еще близкий! Это Мишка прислал, уж не знаю зачем. Может, думал, что пригодится какому-нибудь моему дружку, может, посчитал, что у нас с этим добром дефицит. Не знаю. Они с Люсьенной мне косметику посылают целыми коробками к праздникам и просто так без всякого повода. Всем, кому можно, я стараюсь это добро побыстрее сплавить, но кое-что все равно остается. Лосьон этот у меня уже с полгода валяется, никак никуда не определю. Так что, считай, презент тебе от моего брата.
- От Мишки, - Герт почесал маковку, - тогда согласен. Уговорила.
Я собирала на стол, а Герт плескался в ванне. Не скажу, что после прошедшей ночи он выглядел особо помятым или усталым. Но вот что-то прежнее, неуловимо мальчишеское снова появилось в нем. Словно Герт перестал валять дурака и играть во взрослого, а опять стал самим собой. Я решила до поры до времени не донимать его разными вопросами, хотя червячок сомнения так и точил меня, рисуя всевозможные живописные варианты его времяпрепровождения. И зудел надоедливым комаром вопрос: "Где он все-таки болтался всю ночь и что это были за дела?" Загнав свои сомнения куда подальше, я решила переключиться на насущные проблемы.
А насущных как раз было полным-полно. И прежде всего дурацкая статья о моде. Не мудрствуя лукаво, я вытащила из своего архива старую-престарую свою писанину, кое-что подправила, кое-что изменила, дополнила высказываниями о современных тенденциях словами модельера Ольги Белоуховой, с которой мне удалось-таки поговорить несколько дней назад. Поэтому я с чистой душой и совестью могла отвезти Пошехонцеву готовый материал.
Договорившись с Гертом встретиться возле редакции, я отправилась на работу. Но вместо ожидаемого родного шума меня встретил лишь стук клавиатур особо добросовестных сотрудников. Внимательно осмотревшись в притихшей редакции - ну и дела! - я отправилась к своему столу. Привычным движением спихнула привычные горы мусора, ожидая появления Лилькиной головы.
Она и не замедлила появиться, вот только вид у нее был необыкновенно хмурый, а всегда довольное лицо выглядело помятым, постаревшим и даже, кажется, припухшим.
- Опять материалы сбросила, - она недовольно посмотрела на меня. Неужели трудно попросить, чтобы я убрала.
- Само упало, - попробовала я пошутить, глядя на хмурую коллегу. Наверное, слишком много всего накопилось.
- Что же оно раньше не падало, - Лилька присела, собирая бумажные отходы, - а валится, стоит только тебе появиться? Теперь вот собирать придется.
- Давай помогу, - радушно предложила я, присев с ней рядом и подбирая рассыпавшиеся листочки.
- Обойдусь и без помощников, - Лилька зло посмотрела на меня, - а то помогают тут некоторые, а потом отдувайся. - Она собрала бумажный завал и отправилась за свой стол.
Непонятно, чего это Лилька вдруг на меня окрысилась. Я вроде ничем не провинилась. Усевшись на стул, я раздумывала, отправиться ли прямо сейчас к главному или немножечко подождать. Мои размышления прервал голос Ирочки Кривцовой, которая неслышно подошла сзади.
- Не угостишь сигареткой, Леда? - спросила она, поигрывая зажигалкой.
- Конечно. - Я полезла в сумочку и протянула Ирочке пачку.
- Спасибо. - Она взяла сигаретку, посмотрела на нее, затем на меня и выразительно повела глазами в сторону курилки. Затем развернулась и вышла.
Я посидела еще немного, гадая, что это такое с ними стряслось за то непродолжительное время, пока я здесь не появлялась, но все же подхватила пачку и направилась вслед за Ирочкой.
- Что стряслось? - потребовала я у нее ответа, как только устроилась на своем любимом месте возле подоконника.
- Разборки в маленьком Токио, неужели не догадалась, - ответила Ирочка, затягиваясь. - Вчера Лилька принесла Илюше один скандальный материальчик. Она, когда его готовила, просто глаза горели, все твердила, что будет нечто сногсшибательное. Вот именно так и вышло. Илюша как прочитал, у него волосы дыбом встали. Он так орал на Лильку, что вся редакция слышала. Да, наверное, и не только редакция. Ты даже представить себе не можешь, как он ее называл. Лилька выскочила от него вся красная, ни на кого не глядя, схватила плащ и ушла. А потом он принялся за всех нас, руководительский раж его, видите ли, обуял, козла драного. Как начал шерстить и песочить... Видишь, половина лишнего состава сегодня разбежалась в поисках новостей, остальная половина занимается ловлей блох, выколачивая их из своих нетленных опусов. А главный сидит у себя, обиженный на нас и на весь свет. Такие вот дела.
- И какая муха его укусила?
- Спонсорская, скорее всего. - Ирочка потушила окурок. - Он ведь разошелся так из-за материалов о Диане.
- О Диане... - Я прикусила язык. Вот, оказывается, почему Лилька взбесилась и не хочет со мной разговаривать.
- Ее скандальный материальчик - твоих рук дело? - в проницательности Ирочке отказать было нельзя.
- Клянусь, что все до единого слова правда. Сама при этом всем присутствовала.
- Однако, - Ирочка провела пальцем по гладкой щеке, - неплохая бы статейка получилась. Но в том-то все и дело, что ничего не выйдет. Мы должны сейчас всеми силами превозносить Диану, я знаю, что у тебя запланировано интервью с ней. Да не морщись, нам с кем только не приходится сталкиваться. В общем, мы должны всеми силами ее расхваливать, а тут Лилька со своей скандальной бомбой. Понятно, что нервишки главного не выдержали.