- Как дела, Александр?
- У вас в штабе сидят говноперы. Не могли прислать карту минных полей. Видишь как изуродовались?
- Красиво.
- Этот болван, от штаба, даже не мог ориентироваться по карте.
- Ладно, я им скажу. Тебе привет от стольких женщин, что я забыл их первоочередность.
- Спасибо.
Новый представитель штаба был одет как на парад. Он представился мне.
- Капитан Кариги.
- Карты привезли?
- Да.
- Полезайте в машину.
- Но мне приказано следить от сюда.
- Кто приказал?
- Полковник Али.
Я попросил соединить меня по рации со штабом бригады.
- Господин полковник, здравствуйте. Говорит старший лейтенант Скворцов... Мне нужны карты минных полей... Да, прибыл... Нет, с картами он мне нужен в машине, как же определять точки поворота и отклонения от азимута... Хорошо, пусть отдает карты и сидит здесь... Есть, передать микрофон.
Я передаю микрофон капитану. Он переговаривает с полковником. Потом в расстроенных чувствах подходит ко мне.
- У вас есть в чего-нибудь переодеться?
- Мы все сидим в танке голышом.
- Как голышом?
- Раздеваемся и сидим. Жара дикая, в одежде свариться можно.
Капитан нехотя лезет с портфелем в люк и мы раздевшись и поудобней устроившись, тронулись крушить минные поля. Первая мина-попрыгушка вылетела из под блина через 15 минут, выкинув букет шрапнели, который забарабанил по броне. За ней загрохотали другие взрывы. Начался будничный день. Капитан вел себя молодцом. Четко указывал повороты, но карт мне в руки не давал.
Прошло три дня. Мы только собрались протраливать очередной участок, как к палаткам подъехал джип. Из него выскочила Дорри и важно выполз Мансур.
- Здравствуйте, лейтенант Скворцов. Я добилась, что бы меня отправили к вам. Капитан Мансур любезно разрешил мне проехаться с вами и посмотреть как идет разминирование.
- Он этого не мог сказать. Правда, Мансур?
- Это разрешение командующего. Я ничего здесь сделать не могу.
- Хорошо. Раз вы получили разрешение, предупреждаю, в танке надо раздеваться до гола.
- Вы с ума сошли. Это еще зачем?
- В танке жара.
- Я и так выдержу.
- Как хотите. Одетой не пущу. Эй, по машинам.
- Хорошо, я согласна. В какую машину мне лезть.
- В эту. Капитан Кариги уступите даме место, полезайте в соседний танк.
Мы залезаем в танк. Дорри думает, что мы шутим и с удивлением смотрит как мы раздеваемся до трусов. Она неуверенно начинает раздеваться. Под рубашкой у нее нет лифчика и грудь свисает своей полнотой вниз. Дорри остается в белых трусиках.
- Вот ваш триплекс. Снимать через него можете?
- Ни разу не пробовала.
- Теперь оденьте тапочки, шлем и перчатки. Вот так. К броне не прикасайтесь. Сидите на мешках с песком и держитесь за эту висящую ручку. Механик трогай.
Машина качнулась и в такт качнулись груди Дори. Мы поползли к спрятанной в земле смерти.
Первый разрыв ошеломил Дорри. Она отпрянула от триплекса, потом профессиональное любопытство заставило ее крепко вцепиться в окуляры. Она уже ничего не замечала, ни своей наготы, ни окружающей обстановки. Через 15 минут мы все истекали потом. По коже Дори потекли ручьи. Она под тусклой лампочкой блестела, как натертая маслом.
По рации капитан Кариги дал указание на разворот. Танк плавно развернулся в право и тот час же мы увидели развороченные окопы и истлевшие, трупы в египетской форме.
- Боже, какой ужас.
Дорри оторвалась от триплекса и взглянула на меня.
- Это еще не ужас. Ужас, когда раненным птицы склевывают глаза и разрывают на части тело.
- Вы хотите сказать, что эти мертвые-раненые.
- Посмотрите, Дорри, видите костяшки рук лежат на затылке, они еще пытались себя прикрыть.
Танк идет вдоль окопов и Дорри опять вцепилась в прибор. Раздается грохот. Танк подпрыгивает и Дорри бросает на меня. Я успеваю ее поймать и наши тела вдавливаются друг в друга.
- Что это?
- Задели противотанковую мину. Кажется обошлось. Механик, как дела?
- Наехал на какой-то столб, а под ним мина. Вроде все в порядке.