- Он провел целый год в психушке, - добавил Ллойд, почему-то пристально глядя на меня.
- Его выжили из Корнуолла, Онтарио, за то, что приставал к жене тамошнего врача, - сказала Мэгги.
- А однажды он клеился к моей девушке, - сообщил Ллойд. - И пил беспробудно. Бывало, дорвется до бутылки, и все, не остановишь.
- Он был владельцем этой усадьбы, верно? - вновь послышался голос Деза Уэстморленда. Оказывается, он слушал внимательнее, чем я думал. Его подружка робко улыбнулась, одобряя такую любознательность.
Сисси внезапно оживилась и кивнула.
- Кроме его жены, Флоры, никто тут ничего не делал. Уэйн Траск пальцем о палец не ударил. И, когда она уехала, все здесь пришло в упадок, так что после смерти Траска усадьбу продали почти за бесценок.
- Флора была великая искусница по части вязания крючком - добавил Ллойд. - Она выделывала уютники для заварных чайников, шарфы и свитера и продвала все это постояльцам. Так ей удалось собрать немного денег, и она смогла оставить Уэйна. Поехала навестить мать и не вернулась. Из одежды взяла только то, что было на ней. Как вам это нравится?
Все захмыкали и заохали в ответ, а Ллойд хихикнул себе под нос, прекрасно понимая, что завладел вниманием слушателей.
- Старый Уэйн Траск был тот ещё фрукт, - продолжал он. - Пошел вразнос и все промотал. Бывало, заглядывал ко мне пропустить рюмочку, да так и сидел, пока все не вылакает. Я держал его на работе, хотя работы и не было. Просто из сочувтствия. Но как-то раз со мной приехал сынишка и выпил тут кока-колы, а Траск и говорит: "С тебя тридцать пять центов, расплатись, пожалуйста. Я думал, он шутит, Это была одна из наших последних встреч.
- А сколько раз мы потчевали его у себя дома, - вставила Сисси.
- Траск был старателем? - с легким смущением спросил Дэвид.
- Вы уже слышали о Дике Бернерсе. Вот кто был старателем, - сказала Джоан Харбисон. Словно почувствовав внезапный сквозняк, она взяла здоровенное березовое полено и бросила его в огонь, подняв новый фонтан искр. На минуту воцарилось молчание.
- Старый Дик был забавный малый, - сказал, наконец, сидевший возле матушки Джордж. - Старательством он и впрямь занимался, но ведь любой дурак знает, что в лесах нет никаких месторождений. Даже найди он тонну золота, добыть его все равно невозможно, потому что в парке Алгонкин запрещено разрабатывать рудники или рыть шахты.
- Мы с Альбертом частенько потешались над бедным Диком. Он свято верил, что здесь есть золото. Даже, говорят, написал в министерство недр. Но нашел только кусок кварца, точно такой же, каким Джоан подпирает дверь, чтобы не закрывалась. Он говорил, что когда-то работал горным инженером и, стало быть, знает о золоте все. Альберт был знаком со всеми, кто работал на деревообрабатывающую компанию "Доклэп", и выяснил, что встарь над Диком смеялись ничуть не меньше, чем в наши дни. Он уходил в лес и бродил там неделями, а возвратившись,утверждал, что подбирается все ближе и ближе к золоту. Наконец он бросил поиски где-то возле Хантсвилла или Халибэртона. Но Дик неплохо охотился, а охота была его основным родом занятий. И жил в довольстве, пока не заболел. Тогда-то он и вернулся. - Говоря все это, Мэгги неотрывно смотрела мне в глаза, и я заерзал в кресле.
- Старый Дик воротился сюда помирать, - подхватил Ллойд. - Тут уж сомневаться не приходится. У него был рак. Он вернулся, закрылся в своем старом стойбище и приказал долго жить.
- Да, тот ещё был персонаж, - заметил Джордж. - О его приближении предупреждала вонь. Как потянет из леса, стало быть, Дик на подходе. Вечно был вымазан золой из костра. К нему нельзя было подбираться ближе, чем на ширину вот этой поляны. Настолько крепкий дух он источал. - Джордж захихикал сквозь зубы. Образ старого Дика обретал все большую ясность, и это казалось отпрыску Мэгги забавным.
- Ну, довольно судачить о бедном Дике Бернерсе, - сказала его мать, поднося пухлую ладонь к щеке на манер королевы Виктории. - Я жалею, что начала этот разговор. Он был хорошим человеком. Уж куда лучше, чем большинство ваших знакомых.
Она не стала пояснять свою мысль. Такие высказывания обычно самодостаточны. И означают, что разговор окончен. Джоан взглянула на часы и покинула флигель.
- Почему-то никто не упомянул о происшествии, случившемся полумилей севернее, в усадьбе Вудворда. Парень едва не расстался с жизнью, и это была не авария. - Сказав это, я оглядел лица собравшихся в надежде заметить на одном из них виноватую мину, но увидел лишь изумление или прекрасную актерскую игру.
- Должно быть, его спас Всевышний, - шутливо ответила Мэгги.
- Бедняге Энею повезло меньше, - прошептала Сисси себе под нос, впервые упомянув имя человека, занимавшего наши мысли. Бедный Эней.
- Ведь ты хотел, чтобы он свозил тебя порыбачить в какое-то место к юго-востоку отсюда, верно, Ллойд?
Ллойд смущенно усмехнулся.
- Ты имеешь в виду Литтл-Краммок?
- Ага. Почему он не хотел ехать туда с тобой?
- Чертовски жаль Энея, - вставил Дэвид.
- Я слышал, он никогда не ездил на Литтл-Краммок, правда, Ллойд? моему голосу явно недоставало непринужденности. Я попытался затаить дыхание.
- Зато в другие места ездил, - ответил Ллойд.
- Но только не на Литтл-Краммок - не унимался я.
- Суеверия.
- Что за суеверия? - спросил я. Ллойд медленно подался ко мне.
- Он говорил, что не пойдет в места, где во время грозы гремит гром, а молнии не видно. Так он мне сказал. На несколько секунд повисла тишина, нарушаемая лишь ровным гулом электрогенератора. Все молчали. Шум генератора мало-помалу начал стихать, лампочки потускнели. Когда наступила темнота, у меня возникло ощущение, будто все мы погребены под многомильной толщей безмолвия.
Спустя несколько минут на небе появились звезды, причем в доселе невиданных мною количествах. Я посмотрел на север в надежде узреть Медведицу, и перед моими глазами предстали сразу четыре, правда, весьма уродливые. Несколько минут Ллойд и Сисси брели рядом со мной, понурив головы. Начавшаяся во флигеле немая сцена продолжалась и на улицею Наконец Ллойд сказал:
- С этой Мэгги надо быть поосторожнее.
- Она никому не жалает зла, - ответила Сисси.
Я удивленно взглянул на них и проговорил:
- Живописная дама.
- Да, мне нравятся её рассказы. Просто она увлекается и теряет чувство меры.
- Не понимаю. У неё богатое воображение. - Уж это как пить дать! Поймите, Бенни, она - выдумщица. Все, что говорит Мэгги,надо делить на два.
- На два? - переспросила Сисси. - Скорее, на двести. Нельзя верить ни единому её слову. Она все сочиняет.
- Начнем с того, что Мэгги - не уроженка Щотландии, хотя я готов допустить, что она там побывала.
- А как же её истории?
- Слышала или вычитала где-то много лет назад. Иногда мне кажется, что она и сама верит этим байкам.
- Неужели правда так страшна, что нужна ложь?
- Да нет, просто жизнь Мэгги была тосклива и однообразна. Как, впрочем, и наша. Но, судя по её манере говорить, в прошлом все обстояло несколько иначе. Думаю, дело в том, что она выглядит как женщина, немало повидавшая на своем веку. Это у неё такая игра.
- Она родилась в Корнуолле, Онтарио. Это, по-вашему, бурное прошлое?
- Знаете, что, - сказал я, - пойду, пожалуй, спать. Утро вечера мудренее.
10.
- О чем задумался?