— Конечно, — ответил Г. М. с безрассудством гения, не видящего себе равных среди чудотворцев всего света.
— Класс! Так вы его нам покажете?
— Пустяки, сэр. Багатель. Уверяю вас, самая настоящая ерунда.
— Так покажите!
— Что такое «багатель»? — спросил чей-то язвительный, подозрительный голос — его владелец явно не желал, чтобы его провели.
— Игра такая. Вроде бильярда.
— Так я и знал, — заметил Ник. — Г. М. развлекается!
— Не хочу смотреть, как он играет на бильярде. Пусть покажет индийский фокус с веревкой!
— Послушайте. Мне — хм! — будет очень приятно порадовать забавного джентльмена в форме шофера. Однако, поскольку у нас под рукой нет подходящей веревки…
— Нет, есть! Толстые канаты висят во всех спальнях, на случай пожара. Ну, что скажете?
— Может, заткнетесь и дадите мне показать вам фокус, — заявил Г. М. с несвойственной для профессионального трюкача сварливостью, — или так и будете перебивать и мешать?
Холодный и властный женский голос, очевидно принадлежащий экономке, поддержал его. В столовой тут же воцарилось молчание.
— Я так и думал. Если фокусник хочет развлечь вас, катая шары по столу, пожалуйста, выкажите свои хорошие манеры, смотрите фокус и воздержитесь от комментариев.
Бетти тихо приотворила дверь.
В обширном зале с большими часами на стене в камине весело потрескивал огонь. Вокруг длинного, дочиста выскобленного стола сидели человек двенадцать, все поглощенные зрелищем. Во главе стола стоял Г. М. Перед ним громоздились пустые тарелки и пивная кружка; он даже не вынул салфетки из-под воротничка. Г. М. делал таинственные пассы руками.
— С вашего позволения, сейчас я попытаюсь развлечь вас другим маленьким трюком. Могу признаться, что этому трюку меня научил Великий визирь махараджи Айсора — по случаю моего приезда во дворец, когда я охотился на тигров в Индии. Есть у кого-нибудь банкнот в один фунт?
— Сэр Генри, — тихо позвала Бетти.
Ее появление вызвало панику. Все, кроме экономки, тут же вскочили на ноги; экономка грациозно кивнула Бетти и с достоинством встала только через полминуты.
— По-моему, вас ждут наверху, — сказала Бетти. — Вы не против?
На лице Г. М. появилось смешанное выражение свирепости и скромности. Какое-то время он смотрел на девушку сквозь толстые стекла очков, съехавших на самый кончик носа.
— Жаль, — заявил он, вытаскивая из-под воротничка салфетку, — но, видимо, мне пора. Спасибо за кормежку. Всем пока!
Общий хор разочарованных, прощавшихся с Г. М., символизировал популярность, какую приобретал Г. М. во всех пивных от «Конца света» до «Джона О'Гроута».
Бетти придержала перед великим человеком дверь. Когда он, неуклюже переваливаясь, шагал к выходу, причем цепочка его часов, идущая через весь внушительный живот, поблескивала на фоне черного костюма, с табло на стене послышался резкий звонок. Все головы повернулись к табло, включая и голову Г. М.
Хэмли, лакей, который всю ночь просидел в спальне Дуайта Стэнхоупа, тяжело вздохнул.
— Это меня, — заявил он. — Опять мистер Стэнхоуп.
Г. М. прищурился:
— Не забудете, что я вам сказал, сынок?
— Все понял, командир! — Хэмли подмигнул с заговорщицким видом. — Ничего не забуду. Но его и так не оставят одного. Лондонские детективы позаботятся.
Г. М. вышел, и Бетти закрыла за ним дверь.
— Я собиралась извиниться перед вами, — сказала она, явно растерявшись и не зная, чего ожидать от гостя, — но теперь, кажется, в этом нет необходимости.
— Извиниться? Нет, чтоб мне лопнуть! — Г. М. сиял. — Отлично провел время! — Он посмотрел на Ника: — А еще должен признаться, что сейчас мне известно о покушении столько же, сколько и вам. Или даже больше.
Ника озарило.
— Ясно! Значит, вы нарочно не открыли Ларкину, кто вы такой?
Г. М. задумался.
— Ну… не знаю. Вряд ли я вообще что-нибудь когда-нибудь делаю нарочно.
— Вот как? Я бы так не сказал.
— Если у вас появляется возможность, воспользовавшись благовидным предлогом, попасть в столовую для слуг, вы чертовски много узнаете. Столько, сколько внизу, вы ни за что не услышите наверху. По правде говоря, я узнал нечто такое, от чего у меня дыхание сперло. Если это правда, нужно хорошенько во всем разобраться. — Маленькие острые глазки воззрились на Ника. — Сынок, дело плохо. Хуже, чем вы думаете.
— Хуже быть не может, — отрезал Ник.
— Не может? Что ж… А пока не хотели бы вы рассказать мне что-нибудь наедине?
— Очень многое. Пойдемте наверх!
В верхнем холле они почти сразу столкнулись со спешащей им навстречу расстроенной Кристабель. Хозяйка дома вскинула руки вверх, изображая испуг.
— Маленькая горничная, девчушка по имени Лайза, рассказывает странные вещи… — начала она.
— Да, мадам. — Г. М. склонил голову.
— Интересно, что взбрело в голову Ларкину?
— Мадам, боюсь, я сам ввел его в заблуждение. Виноват во всем я, и только я.
— Дуайт столько мне о вас рассказывал! Вы, конечно, останетесь у нас на ночь?
— С радостью, мадам, если мне дадут зубную щетку и пижаму. Багажа у меня нет. — Г. М. поскреб подбородок. Кристабель посмотрела на него с улыбкой. — Я просто надеялся повидать вашего мужа.
— Знаете, он ведь без сознания.
— Да, знаю. Я не хочу разговаривать с ним. Просто хочу увидеть его. Видите ли, я ведь получил медицинское образование.