- Но ведь это очень важные факты! Полиция знает об этом?
- По крайней мере, о домашнем тире, где у нас было стрельбище, они точно знают, Джим их туда водил, и в ружейную комнату тоже. Мы ничего не скрывали. Про тир все знали, и полицейские тоже.
- А про то, что Хилари был классным стрелком и всех вас научил стрелять, они знали?
- Теперь узнают,- все с той же невозмутимостью сказала Урсула.- Раньше мы не говорили. Не считали нужным. Решили, что Хилари сам им расскажет про уроки стрельбы, если сочтет нужным.
- Но послушай меня, Урсула,- продолжал выяснять я,- если Хьюго был застрелен не Хилари, не тобой и не Джимом, тогда кто же это сделал? А застрелил его точно кто-то из живущих в доме. Марсель не мог знать, где хранится револьвер, верно? Я тоже, к тому же с какой стати мне было в него стрелять? Выходит, остается сэр Фредерик и...
Я замолчал. Мы с Урсулой уставились друг на друга, осененные одной и той же догадкой, только она была завидно спокойна, а я еле дышал от волнения. Я уже собрался высказаться, но тут на подъездной аллее раздался шум мотора. В густеющих сумерках мы увидели светящиеся подфарники машины Алстонов. Она притормозила у крыльца. Джим выскочил, и автомобиль направился к гаражам.
Джим медленно поднимался по ступенькам. Урсула пошла ему навстречу. Меня он, похоже, не заметил, потому что я сидел в тени. Войдя в высокий портик с ионическими ребристыми колоннами, Джим остановился и закурил. Лицо его было заметно осунувшимся, от крыльев носа к углам рта пролегли морщины, но румянец был по-прежнему свежим.
- Тебе что-нибудь удалось?- с ходу спросила она.
Он кивнул:
- Они сказали, что оно не годится. Что его легко опротестовать.
Однако в голосе Джима не прозвучало ни намека на торжество. Голос был усталым, а тон - обыденным.
- О-о!- Урсула отреагировала на новость тоже весьма сдержанно.- И на каком основании?
- Оно не по правилам оформлено. Сначала Хьюго написал его на клочке бумаги и подписал его сам. А уже потом позвал Джонсона с женой, чтобы они поставили свои подписи. Но они не присутствовали при том, как он подписывал завещание. Как выяснилось, они даже не знали что засвидетельствовали своими подписями завещание.
Урсула вцепилась в его рукав.
- Джим, это действительно правда?
Он старался не смотреть ей в глаза.
- Это известно одному только Господу! Но я не просил их ничего такого говорить. Они сами это выложили и готовы повторить свои слова под присягой. Так что если Совиньи не станет ничего оспаривать... или даже если станет...
Повисла долгая пауза. Потом заговорила Урсула:
- Все ясно! Похоже, мы так и будем тащить на себе воз - до самой смерти. А я-то размечталась, что удастся избавиться от этой обузы и уехать.
Джим надменно усмехнулся:
- Можешь не волноваться! К тому моменту, когда имение снова станет нашим на законных основаниях, мы в" равно не сможем содержать эту махину. После того как с нас вычтут налоги на наследство и гонорары, причитающиеся адвокатам. Мы и сейчас-то еле-еле справляемся Так что твои мечты сбудутся.
Джим направился к парадной двери, но Урсула остановила его, и по ее голосу я понял: она боится сообщить ему последнюю новость.
- Джим, ты уже знаешь про Эвелин и Марселя?
Джим коротко ее оборвал:
- Да. О'Брайен мне сказал.
О'Брайен - это был их шофер.
Пока Джим брел к двери, Урсула смотрела ему вслед. потом медленно подошла ко мне и снова уселась в свое кресло. Я протянул ей пачку с сигаретами, а потом поднес зажигалку. Пару раз затянувшись, она наконец заговорила:
- Интересно, где они сейчас?
Голос ее был полон муки и страха, у меня у самого заныло сердце. Но ответил я коротко, последовав примеру Джима, не ставшего распространяться о своих чувствах.
- Скорее всего в Лондоне. Эвелин ведь нужно оформить заграничный паспорт.
- У нее есть паспорт. В декабре она ездила вместе с нами в Швейцарию. Джейк!
- Да!?- резко гаркнул я от неожиданности, потому что Урсула вдруг схватила меня за руку и так громко крикнула, что я подскочил:
- Почему полицейские позволили им уехать?
- Они уверены,- начал я снисходительно-терпеливым тоном, как будто разговаривал с ребенком, хотя знал, что она и сама все понимает,- что это сделал Пармур, такой вариант весьма их устраивает. Кто же станет возбуждать уголовное дело против мертвеца? Они подтвердят вердикт о самоубийстве, а заодно вынесут и вердикт по предыдущему дознанию, то есть вину за убийство Хьюго тоже повесят на Пармура.
- Но он же невиновен!- воскликнула Урсула,- и теперь уже даже не в состоянии себя защитить.
- Именно этого он и добивался - чтобы все подумали на него,- напомнил я.- Так что не лучше ли оставить все так, как есть, раз он этого хотел?
- Я этого не вынесу!
- Придется смириться, теперь уже ничего не поделаешь.
И тут и она и я словно по команде вытянули шеи, прислушиваясь. Звук поначалу был совсем слабым, совершенно обычный звук, который, однако, заставил нас насторожиться: это был шум подъезжавшего все ближе автомобиля. Урсула снова вцепилась в мою руку. Там, на подъездной аллее, такси лихо свернуло вбок и вскоре оно уже затормозило у крыльца. Даже в сумерках мы сразу определили, кто выскочил из распахнутой дверцы. Он был один. На пару секунд он отвернулся, чтобы расплатиться с шофером, потом стремительно взбежал по ступенькам и помчался было к двери.
- Марсель!- окликнула Урсула.
Он резко остановился и, развернувшись, направился к нам.
- Марсель!- снова вполголоса воскликнула Урсула, протягивая ему обе руки, но он продолжал стоять, не вняв ее призыву. Она сама поднялась и направилась к нему, он же сделал шаг назад и выставил вперед ладонь.
- Я приехал, чтобы вас предупредить,- его выразительный чарующий голос слегка дрожал.
Я тоже встал и направился к нему. Марсель вроде бы слегка отшатнулся и на миг загородил рукой лицо. Я взял его под локоть.
- Что случилось?- спросил я, мягко встряхнув его за плечи.- Где Эвелин?
- Я оставил ее.
- Оставил?- изумился я.- Где? Что произошло? Вы поссорились? Ты должен был привезти ее назад.
- Я подумал, что лучше мне сначала заехать самому.
Судорожно вздохнув, словно ему не хватало воздуха, он вдруг рухнул в одно из плетеных кресел и разрыдался. Стоявшая рядом Урсула начала гладить его по волосам. Я деликатно ретировался.