Я хмыкнул, перевёл глаза с матери на дочь, которая, судя по её позе в кресле, собиралась показать мне уж не только окрас нижнего белья, но и отдельные гинекологические подробности своего детородного органа… Тут же подпрыгнул взглядом к потолку, дабы не смущать ребёнка охотничьим трепетом ресниц…
…Ещё один не использованный Аллой в Энске шанс - найти себе пусть и не любимого, но любящего мужа с жильём, и хоть какой-нибудь, да зарплатой… Нарожать тройню ребятишек, остепениться, а в будущем, возможно - стать тем же врачом…
Но разве это - жизнь?!. Стирки-глажки, обеды-ужины, плаксивые детишки, супруг-нытик с бесконечными жалобами на «достающее» начальство…
Этот вариант - для неудачников, для заранее смирившихся со своей жалкой участью: растратить всю жизнь на то, чтобы жрать, пить, срать и спать… А в один прекрасный день - умереть, так и не поняв, зачем же и рождался на этот свет?!.
Особенно жалки при этом те, кто как на смысл своей жизни - ссылается на своих детей: живу-де ради них!.. А ради них жить - зачем?.. Чтобы и твои дети, отожрав, отосрав и отоспав своё, тоже когда-нибудь умерли?..
Пусть очень многие согласны жить и так, а вот Алла – не хотела. Она стремилась к другому - яркому, интересному, значительному!.. Но всё это - дорого стоило, и за всё надо было платить сполна…
Вот Алла сполна и платила - своим телом.
…Надтреснуто-усталый голос Скворцовой - старшей мозолил уши. Я напряжённо вслушивался в ёё интонации, пытаясь понять, насколько сильно переживает она кончину дочери.
И по всему выходило, что не очень тут и горевали… Алла давно уж в семье - как отрезанный ломоть. Если и была у её родных некоторая досада – так это лишь от былых надежд на то, что Колокольчик, разбогатев в городе, смилостивится над родней, и кинет им кус с барского стола - хотя бы младшую сестричку в Энск заберёт…
А теперь вышло так, что ещё и на похороны пришлось потратиться!.. Не оправдала надежд Алка… Одно слово - стервоза!..
Ну то есть так уж прямо мне свои мысли мадам Скворцова в лоб не сообщала, но, во всяком случае, альбом с фотографиями старшей дочери перелистывала с таким видом, словно никогда в жизни больше не собирается его снова открывать… Старшей дочки больше нет, осталась только младшенькая, так что пора думать только о её судьбе…
…Невольно я поймал себя на мысли, что мать Аллы не так уж и стара, да и уродливой её всё ещё не назовёшь… Слегка напоминает ободранную кошку, верно, но в разрезе старенького ситцевого халатика овал ножек – очень даже ничего… Под двести грамм с закусью и такая, пожалуй, сошла бы на бурную ночку!..
В чём-то она меня даже больше «цепляла», чем её грудастенькое чадо, которое, кстати, творило в кресле совсем уж дикий разврат: ноги раздвинуты до ширины футбольных ворот, трусики сбились в сторону, позволяя разглядеть абсолютно ВСЁ, - даже и то, что юная школьница уже носит, оказывается, спиральку…
Куда же смотрит её мама, почему не делает замечание?.. Я оглянулся на сидевшую рядом со мною на диване женщину - и уловил её влажный взор, скользнувший по моей ширинке… Знаете, такой типично-дамский взгляд, пытающийся прощупать в убежище брюк мужское хозяйство, и хотя бы на глаз определить его длину, вес и работоспособность…
Во семейка!.. Их обоих бы - в «Эсмеральду», уж они бы там расстарались…
«А может, вас чаем угостить?» - вдруг, прервав рассказ на полуслове и положив горячую руку мне на колено, предложила Скворцова - старшая.
Младшенькая в кресле согласно закивала головой, коленками и маткой, почти уж вылезшей наружу из её влагала, уловив и одобрив стратегический замысел матери.
Мне он тоже был понятен. Вначале - чай, потом - самогон, а когда совсем стемнеет - оставят ночевать, «не возвращаться же вам домой в такую темень!»
Ну а ночью - изнасилуют обе, по очереди, истерзают своими ненасытными утробами… Утром же - покажут мне своё коллективное заявление в прокуратуру: «…изнасиловал нас обоих у нас же дома, предварительно напоив…»
Типа: либо я плачу им кругленькую сумму наличными единовременно, и ещё несколько последующих лет буду опекать в Энске Скворцову-младшую, либо посадят они меня за сексуальное насилие - всерьёз и надолго!..
Им-то, дурёхам, мерещится небось, что я в Энске - козырной валет, который многое может, и из которого можно многое выжать…
Итак, плюс к моим нынешним двум женщинам (жене и тёще, которые тоже от меня никуда не денутся), я получу в нагрузку пылкую нимфоманку в грязных трусиках и с вывалившейся наружу от возбуждения маткой, а сбоку ещё и мадам Скворцова будет стоять над душою, требуя внимания и к ней тоже: когда ни когда – а палку кинь и денежками побалуй… Да будь они обе прекрасными Афродитами - и то я бы наотрез отказался от такой перспективы, а то ведь вообще - тьфу, неизвестно что!..
«Нет-нет, мне уж пора!» - с милой улыбкой ответил я.
Обе они набрали в груди побольше воздуха для решительных возражений, но я молниеносно вскочил и кинулся к входной двери.
Старшая Скворцова слишком истрёпали житейские неурядицы, и она не успела мне помешать. А у младшенькой слишком неудобной была занимаемая позиция. Втянуть матку обратно во влагалище, прикрыть трусиками, сдвинуть ноги, поставить их на пол, сесть нормально, затем вскочить - на это требуется минимум секунд пять-десять. За эти секунды я успел разобраться в замке на входной двери, открыть его, и выскочить на лестничную площадку.
Буквально через миг за мною туда же выскочили обе Скворцовы, но время было упущено. Затащить меня обратно в квартиру не смог бы и трактор «Кировец», а насиловать меня прямо на лестнице дамочки всё-таки не решились, прекрасно понимая, что мои вопли: «Помогите!.. На помощь! Немедленно отпустите мой член!..» - неправильно поймут соседи по подъезду.
Мол: ладно уж, вали с миром, коль прыткий такой…
«Заходите к нам ещё, мы будем ждать!» - сбегая вниз по лестнице, услышал я сверху голос младшенькой. Ъ
Только тут сообразил, что слышу его впервые - до этого девчушка общалась со мною исключительно глазками. Голосок у неё оказался подходящий - хрипловато - «трущийся»… Таким голосом на улице малолетние соплячки обычно окликают прохожих: «Эй, мужчина, сигаретой не угостите?!»
Нет, Скворцова - младшенькая была однозначна и неинтересна, - куда ей до Аллы, со всеми её особинками…
«Обязательно!» - ответил я, и хлопнул дверью подъезда, твердо зная, что по своей воле сюда больше – ни ногою!..
…Заворачивая за угол, вновь (как и днём, на кладбище) почувствовал спиной чей-то холодный изучающий взгляд. Оглянулся - никого… Совершенно пустынная вечерняя улица, без единого прохожего или авто…
Что-то нервишки у меня расшалились!...
Глава 30. СЛЕДСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ…
Подходила к концу вторая неделя следствия. Результат - практически нулевой. Ничто из собранной информации не сужало круг подозреваемых до удобного до углубленной проверки минимума.
Изучить ближайшее окружение Скворцовой тоже оказалось делом нелегким… Слишком много знакомых у неё выявилось - и по «Эсмеральде», и по секции каратэ, и по курсам телохранителей, и по Медакадемии… А была ещё и масса случайных знакомств, каждое из которых тоже следовало отработать и проанализировать…
Занимайся этим расследованием пара сотен розыскников – тогда порядок, тогда во всём мы сумели бы дойти до упора… Но розыск мог кинуть на расследование этого дела только пяток-другой оперов, да и то - ненадолго… Поджимали все прочие наши дела, в числе которых - одна мокруха (очередное убийство частного таксиста) и два тяжких телесных…
…От районной прокуратуры дело вёл старший следователь Могилевский - опытный дядька, знающий толк в своём ремесле. Слегка увлекался водочкой (иначе давно бы переманили в городскую прокуратуру), но когда трезв и не с похмелья - мыслил ярко и остро, как компьютер.
«Убийца где-то здесь - мы просто не смогли за него зацепиться!..» - хлопая ладонью по папкам с протоколами допросов десятков проходящих по этому делу свидетелей, не раз говаривал помогающим ему операм следак, разминая импортной сигаретой прокурено-жёлтыми зубами.
Да уж… открыл Америку!.. Ясен перец, если только массажистку не завалил «случайник», впервые встретившийся ей в тот роковой вечер, то сделать это мог только более-менее давний знакомец, а мы ж вроде всех таких уже опросили…
Но кто именно из них - убил?..
Кто?!.
Вот специфика профессии убитой: попробуй-ка теперь определить, была ли у неё, помимо обслуживаемых «по долгу службы» мужиков, ещё и настоящая, «непроизводственная» любовь?..
В любом другом случае установить сие нетрудно: с кем милка регулярно встречается и трахается - того и любит, или во всяком случае он исполняет при ней роль постоянного кавалера…
С Аллой же регулярно встречались и совокуплялись многие… И никто теперь не мог сказать, как именно к каждому из них она относилась, и что там было: деловой оплаченный трах, дружеский секс на фоне товарищеской симпатии или же что-то другое, более крепкое и заветное…
Только сами совокупляющиеся с Аллой граждане могли внести в этот вопрос ясность. Но каждый из них, видимо, прекрасно понимал, что в данной ситуации к постоянному трахарю убитой проститутки будет куда больше подозрений, чем к просто одному из её многочисленных клиентов, поэтому никто в любовных чувствах к ней и не признавался…
«Да, мы перепихнулись пару раз, и всё… А в чём проблема?..» - таков был обычный ответ. Для них проблемы и не существовало, во всяком случае – до тех пор, пока мы не сможем доказать что-либо, обратное их утверждениям…
А мы этого - не смогли.
Всё значительно облегчилось бы, живи Алла с близкими ей людьми (уж они-то знали бы!), или же имей близкую подругу-наперсницу, с которой делилась бы своими сердечными тайнами, но - увы… Не оказалось таковых!..