Ладно, так и быть, причешусь, а там посмотрим, - Грета ушла две минуты назад, так что... - доложила я и совсем было собралась захлопнуть дверь, но сосед, уловив мое желание избавиться от него как можно скорее, поспешно облокотился на косяк.
- Болит нога? - участливо поинтересовался он.
- Болит, - коротко пожаловалась я. Не люблю распускать сопли. Особенно перед чужими женихами.
- Будем лечить, - сообщил он и продемонстрировал тюбик с мазью, который извлек из кармана парадного пиджака, - Держись крепче!
Он отлепился от косяка, сгреб меня в охапку и, не обращая внимание на громкие протесты, отнес на диван. Потом опустился на корточки, взял пульсирующую болью стопу в свои руки, ощупал, размял, помассировал и потянул на себя.
Оглушительно хрустнув, комната раскололась и обрушилась сотнями мелких осколков, которые, падая, вонзались в мою несчастную ногу.
- Сейчас пройдет, - в ответ на мои жалобные поскуливания заверил садист, быстрыми движениями втирая мазь в кожу. Боль послушно юркнула в свою норку и притаилась. Я перестала скулить.
- Готово, - сообщил Андрей, показывая мне мою собственную ногу, аккуратно стянутую тугой повязкой, - Полежи денек-другой и будешь как новенькая.
- Спасибо.
Говорить было не о чем, и мы неловко замолчали.
- ...А хочешь... я сделаю чай? - неожиданно предложил он.
Слащавый жених, спрыгнувший с глянцевых страниц не в меру женского журнала, да на кухне - ну уж нет, это слишком. К тому же я пила чай недавно и больше не хочу.
- Хочу.
И кто разберет нас, женщин? Чур, не я. Я не способна, несмотря на мощный интеллект (наверстывая упущенное, упомяну, что удельный вес моих извилин зашкаливает за линию горизонта), потрясающую проницательность и парадоксальную широту взглядов. Иногда сама удивляюсь: и как все это умещается во мне одной?
Андрей удалился на кухню и загремел посудой. Через четверть часа он появился с подносом, заставленным чайными принадлежностями, и полотенцем, перекинутым через согнутую в локте руку. Теперь он походил на официанта из фешенебельной, сияющей позолотой ресторации. Я вдоволь насладилась случившейся метаморфозой, старательно делая вид, что упиваюсь чаем.
- А что здесь было? - спросил Андрей, озираясь, - Ураган?
- Не-а. Это не ураган, это обыск.
- Да? И кто кого обыскивал?
Дурачок, он думает, я шучу.
- Милиция нас, естественно! Не мы же милицию.
- Ничего не понимаю, - покрутил головой Андрей.
- Не переживай, я тоже... О нашем Павлике знаешь? - он кивнул головой,
- Так вот, не было у него сердечного приступа, отравили его... Да не пугайся ты так, не насмерть. В итоге Павлик - пострадавший, а мы - подозреваемые со всеми вытекающими отсюда... м-м... неприятностями...
- Но кто?.. - его зрачки расширились.
- Не спрашивай - не знаю. Знала бы - придушила мерзавца голыми руками и не поморщилась. Если честно, нашего Павлика я терпеть не могу. Но родственников... о-хо-хо!.. не выбирают. Рано или поздно с ними смиряются.
Во всяком случае, я давно смирилась и по привычке за любую седьмую воду на киселе готова глотку перегрызть. Вот если бы Павлика пристукнул кто-то из своих, - тогда другое дело... Родственные разборки, так сказать... Ну чего смотришь? Шучу я!.. (С чувством юмора у него не сложилось, однако.)
...Шучу!
Не мы это. Долго объяснять, но, поверь, не мы... Да! - спохватилась я,
- Тебе не стоило приходить сюда. Кто знает, может, за нами следят, прощупывают вероятные связи с преступным миром и все такое.
- Ну дела! - восхитился Андрей. Во всяком случае, мне показалось, что восхитился.
- Да уж, дела...
...Как сажа бела.
- А как чай?
Значит, полчаса прошли. Это я к тому, что Андрей, как всякий мужчина репродуктивного возраста, и тридцати минут не может прожить без похвалы.
Обыск? Ерунда! Павлик? Мелочь. Важно, что чай ему удался.
Так и быть, дружок, получай свой медовый пряник, но не рассчитывай, что щедрость войдет у меня в привычку.
- Спасибо, отличный.
Пусть видит, что я воспитанная особа, а не какая-нибудь там хухры-мухрыжка. Пусть знает, что Гретка из приличной семьи.
- Когда поправишься, приходи в гости, я угощу тебя настоящим чаем, - предложил сосед. Интересно, а что я пью, если не чай... Надеюсь, не уксус и не синильную кислоту.
Пока я принюхивалась к чаю, сосед сиял от удовольствия и лучился блаженством. Не так уж много, если вдуматься, мужчине и нужно - плошка щей да ласковое слово. Но это пока он холост. Дальше - больше.
Уровень притязаний мужчины обычно зависит от степени его женатости. Не думаю, что Андрей - счастливое исключение. Таковых вообще не бывает.
- М-м... - проблеяла я.
Чудной родственничек мне достанется. Вместо того, чтобы крутить романтические шуры-муры с невестой, порхает вокруг меня - занимается то ногой, то чаем, опять же - в гости приглашает. Наверное, наводит мосты дружбы и взаимопонимания с будущей... Забыла, кем я буду ему приходиться, - свояченицей?..
Видно, чудные родственники - мой крест и моя персональная голгофа.
- М-м... спасибо, приду. Вот закончится следствие, и приду. С Гретой,
- добавила я тихо. Он вопросительно приподнял правую бровь, но вопрос не озвучил, а я сделала вид, что ничего не заметила.
- ...Брось, мне бояться нечего. Подумаешь, следствие! Я чист аки слеза младенца, если не чище.
Он еще и наивный. Газет не читает, что ли? Присказку про тюрьму и суму не знает?
- И, если хочешь знать, - продолжил Андрей, - Я не верю, что кто-то из вас мог покушаться на Павлика.