Он направился к двери, однако его остановил Монссон, который вынул зубочистку изо рта и спросил:
- Что я должен делать?
- Не знаю. Спроси у Колльберга, - коротко ответил Мартин Бек и вышел.
- Можешь сходить побеседовать с домохозяйкой, у которой жил тот араб.
Он написал на листке бумаги фамилию и адрес и протянул листок Монссону.
- Что происходит с Мартином? - спросил Гюнвальд Ларссон. - Почему у него такой кислый вид? Колльберг пожал плечами.
- Наверное, у него есть на то свои причины, - ответил он.
* * *
Монссону понадобилось добрых полчаса, чтобы добраться до Норра-Сташенсгатан при таком интенсивном уличном движении. Когда он поставил машину напротив дома № 48, было начало четвертого и уже почти стемнело.
В этом доме было два жильца с фамилией Карлсон, однако Монссон без труда вычислил того, кто ему нужен.
К двери было прикноплено восемь картонок с фамилиями. Две из них были напечатаны, остальные - написаны от руки разными почерками. На всех картонках были иностранные фамилии. Фамилии Мохаммеда Бусси среди них не оказалось.
Монссон позвонил. Дверь открыл мужчина с черными усиками, в мятых брюках и майке.
- Фру Карлсон дома? - спросил Монссон.
Мужчина продемонстрировал в улыбке ослепительно белые зубы и развел руками.
- Фру Карлсон нет в дом, - ответил он на ломаном шведском языке. - Она скоро будет.
- Я подожду ее, - сказал Монссон, входя в прихожую.
Он расстегнул плащ и посмотрел на улыбающегося иностранца.
- Вы знали Мохаммеда Бусси, который здесь жил?
Улыбка на лице мужчины мгновенно исчезла.
- Да, - ответил он. - Это было ужасно. Ужасно. Мохаммед быть мой друг.
- Вы тоже араб? - спросил Монссон.
- Нет, турок. А вы тоже иностранец?
- Нет, - ответил Монссон. - Я швед.
- О, я решил, что вы иностранец, потому что вы чуть-чуть запинаетесь.
Монссон строго посмотрел на него.
- Я полицейский, - объяснил он. - Мне хотелось бы немного осмотреться здесь, если позволите. Дома есть еще кто-нибудь, кроме вас?
- Нет, только я. У меня выходной.
Монссон огляделся по сторонам. Прихожая была темная, длинная и узкая, здесь стояли плетеный стул, столик и металлическая вешалка. На столике лежали газеты и несколько писем с иностранными марками. Кроме входной, в прихожую выходило еще пять дверей, в том числе одна двойная и две маленьких дверки, очевидно, в туалет и кладовку.
Монссон подошел к двойной двери и открыл одну створку.
- - Личная комната фру Карлсон, - испуганно сказал мужчина в майке. Вход запрещен.
Монссон заглянул в комнату, уставленную мебелью и служащую, вероятнее всего, спальней и гостиной одновременно.
Следующая дверь вела в кухню. Большую и хорошо оборудованную.
- Запрещено ходить в кухню, - сказал стоящий за спиной Монссона турок.
- Сколько здесь комнат? - спросил Монссон.
- Комната фру Карлсон, кухня и наша комната, - сказал турок. - Еще туалет и кладовка.
Монссон нахмурил брови.
- Значит, две комнаты и кухня, - уточнил он для себя.
- А сейчас смотреть на нашу комнату, - сказал турок, открывая дверь.
Комната была размерами приблизительно пять на шесть метров8.
Два окна выходили на улицу, на них были обвисшие выцветшие занавески. Вдоль стен стояли разные кровати, а между окнами - топчан, обращенный изголовьем к стене.
Монссон насчитал шесть кроватей. Две были не застелены. Везде валялись обувь, предметы одежды, книги и газеты. В центре комнаты стоял белый лакированный стол в окружении пяти разнокалиберных стульев. Меблировку дополнял высокий комод из темного дерева с выжженными на нем узорами, стоящий наискосок у одного из окон.
В комнате было еще две двери, кроме входной. Перед одной из них стояла кровать; значит эта дверь наверняка вела в комнату фру Карлсон и была заперта. За другой дверью находилась кладовка, набитая одеждой и чемоданами.
- Вас живет здесь шестеро? - спросил Монссон.
- Нет, нас восемь, - ответил турок. Он подошел к кровати, стоящей перед дверью, и выдвинул из-под нее еще один матрац, одновременно показав на другую кровать. - Две раздвигаются, - сказал он. - Мохаммед спал на той кровати.
- А на остальных семи кто? - спросил Монссон. - Турки?
- Нет, три турка, два... нет, один араб, два испанца, один финн и новенький, грек.
- Едите вы тоже здесь?
Турок быстро прошел к противоположной стене, чтобы поправить подушку на одной из кроватей. Монссон успел заметить раскрытый порнографический журнал, прежде чем его прикрыла подушка.
- Извините, - сказал турок. - Тут немного... не так хорошо убрано. Едим ли мы здесь? Нет, готовить еду запрещено. Запрещено ходить в кухню, запрещено иметь электрическую плитку в комнате. Не разрешается варить еду и кофе.