— Больше всего на свете, — сказал Аллейн, — Бегг боялся, что мы обнаружим косу и что Эрни проболтается. Как только мы догадаемся, что убийство произошло не возле дольмена, а где-то еще, весь его импровизированный план полетит к чертям. Тогда мы сможем узнать, что его тоже не было во дворе. Конечно, он мог бы сказать, что это Эрни убил Лицедея, а он, будучи в доспехах Конька, не мог остановить его. Но было не ясно, как поведет себя в такой ситуации Эрни — Эрни, который уверен, что спас своего царя и бога от неминуемой гибели, а заодно убрал с пути неугодного им с Беггом отца. Более того, еще была миссис Бюнц, которая видела, как он ударил Лицедея, хотя и не знала, что удар был смертельный. Миссис Бюнц он обезвредил тем, что заявил, будто мы подозреваем ее, а кроме того, все настроены против нее, потому что она немка. Теперь, когда он арестован, она дала полные показания и согласилась выступать свидетелем на суде.
— Где-где выступать? — переспросила госпожа Алиса, помешивая пунш.
— В суде. Дело наше, — Аллейн с удовольствием потянул носом, — пропитано ароматом древности и поэтому особенно туманно и зыбко. У нас есть только один неоспоримый факт, подтвержденный медицинской экспертизой — это что Лицедей умер еще до Эрни. Кроме того, есть еще одно свидетельство — следы настоящего убийства.
— Гортань, — сказа а доктор Оттерли.
— Именно.
— Сколько же ему дадут? — спросил доктор Оттерли.
— Адвокат может свести все к самозащите. Лицедей подошел к нему с угрозой, и у него инстинктивно сработал прием самозащиты.
— А может, так оно и было?
— Лицедей, — Аллейн покачал головой, — был старым и тщедушным. Хотя вполне возможно, что сказались и тренировки, и буйный темперамент. А кроме того, денежные затруднения, радужные перспективы в случае открытия бензоколонки… И вот он, Лицедей, стоит перед ним — все беды из-за него… Да еще и шипит на него… И вот уже рука летит вверх. Это получилось непроизвольно, но, как мне кажется, он намеренно шел на убийство.
— А не удастся ему избежать наказания? — спросил доктор Оттерли.
— Вот вы ведь ей-богу — откуда же мне знать! — несколько раздраженно сказал Аллейн и добавил: — Извините, госпожа Алиса.
— Выпейте пунша, — сказала госпожа Алиса и ее водянистые глазки потеплели, — Странный вы, все-таки, — сказала она. — Иной раз можно подумать на вас, что вы совсем слабак…
Ральф повел Камиллу знакомиться со своей прабабкой.
— Все равно рано или поздно нам это предстоит, — уговаривал он дорогой Камиллу. — И ей не отвертеться.
— Не сказала бы, что я горю желанием.
— Любимая, но она будет в восторге от тебя. Как только увидит и как только ты откроешь рот.
— Да уж будет тебе, Ральф!
Ральф улыбнулся счастливой улыбкой и развязал бечевку, скрепляющую железные ворота замка.
— О господи, гуси! — вскрикнула Камилла.
— Я тебя защищу. Меня-то они знают.
— А вон еще два быка на горизонте. И надо сказать, не очень-то на горизонте…
— Да они милашки, уж поверь мне на слово. Пошли.
— Пошли, пошли… войной на Кэмпионов, — вздохнула Камилла. — Если не на Андерсенов.
— Скорее, на Андерсенов, — сказал Ральф и вытянул вперед руку.
Камилла вошла в ворота.
Гуси угрожающе задвигали шеями. Ральф замахнулся на них своей тростью, и они с шипеньем отступили.
— Будет лучше, дорогая, если ты поторопишься — а я пока их по… — Он снова взмахнул тростью. — Попридержу…
Камилла со всех ног побежала вверх по дороге. Ральф стойко держал оборону. Быки, как всегда, наблюдали за происходящим с нескрываемым интересом.
Взявшись за руки и тяжело дыша, Камилла с Ральфом ворвались в арку и опрометью бросились через двор. Достигнув крыльца, они буквально взлетели по ступенькам. Ральф громко позвонил в колокольчик. Резкий звук напугал гусей и заставил их с сердитым шипеньем и гоготом ретироваться.
— Ну вот и все, — сказал Ральф и обнял Камиллу.
Стоя на крыльце спиной к дверям, они оглядели пустынный двор. Снег уже стаял. Стены были серые и влажные, на земле тоже господствовала сырость. А посередине двора возвышался дольмен — черный камень, подпертый двумя другими! Он словно чего-то ждал.
— Моррис для девятерых — шашки в круг… — прошептала Камилла.
— А их и было девять, — сказал Ральф, — включая миссис Бюнц.
— Да-а, — протянула Камилла, — наверное, это был последний Мардианский моррис…
— Ты так думаешь?
— А что! Ведь ни ты, Ральф, ни сыновья, ни доктор Оттерли не захотят заниматься этим снова… Никогда! Слышишь — никогда! Или я не права? Скажи — разве не права?
Но от необходимости отвечать на этот вопрос Ральфа спасла Дульси, которая отворила за их спинами тяжелую дверь.
— Здравствуйте, — сказала она, обращаясь к Камилле. — Пожалуйста, входите. Тетя Акки будет несказанно рада. После всех этих треволнений она ужасно скучает.
Ральф ласково подтолкнул Камиллу, и она вошла в холл. Дульси закрыла дверь.
— Тетя Акки вообще страшно любит, когда что-нибудь случается. Теперь она ждет не дождется следующего морриса Скрещенных Мечей…
Роман — очередной пример британской традиции деревенских детективов, но в то время как Агата Кристи и Дороти Л. Сэйерс практически исключительно описывали общество деревенской аристократии, в 40-е и 50-е годы модной становится противоположная тенденция, и действие переносится в «низы». В «Снести ему голову» аристократия является всего лишь фоном, оттеняющим основное действие, и в этом отношении роман ближе по духу к книгам популярного в то время автора Э.К.Р. Лорак. К середине 50-х подобный антураж был хорошо знаком читателю — «Голова» мотивами и типажами перекликается со многими романами других детективных авторов.
Запоминается роман благодаря использованию темы морриса — традиционного британского танца, которая придает этой книге глубину и символичность. И хотя неискушенного читателя автор не слишком «перекармливает» фольклористикой, адресуя любопытствующих к книгам Джорджа Фрэзера, знатоки с удовольствием обсуждали аллегорические, символические и даже андрогинные элементы романа.
В основе «Снеси ему голову» — чистейшей воды представление, и удивительно, что Найо Марш не переделала его в пьесу, как она это сделала с четырьмя другими своими романами. Цитат и аллюзий на знаменитые пьесы и знаменитых драматургов у писательницы всегда было с избытком; здесь же в дополнение к этому, читатель может найти прекрасную, почти театральную сцену с входами и выходами (возможно, специально когда-то заготовленную для свершения ритуала) и местом для зрителей. Кроме того, один из персонажей — начинающая актриса, которая помимо всего прочего признает за Аллейном недюжинный актерский талант. (Кстати, в этом романе Аллейн удостаивается больше похвал, нежели обычно). Актерская же ревность также призвана играть значительную роль в сюжете.
От предыдущего романа «Голова» наследует ритуальную манеру убийства, последующему передает не совсем нормального персонажа… Люди с искаженным восприятием реальности часто использовались в детективах того времени, и в творчестве Найо Марш в частности, но обычно они играли всего лишь отвлекающую роль. В 50-х годах мисс Марш начинает основательней разрабатывать возможности этой темы, отходя от «культового безумия», которое периодически появлялось в ее книгах 30-х и 40-х годов.
При определенной предсказуемости и угадываемости детективная канва романа прекрасно выписана, а изложение Аллейном действительных событий выглядит очень убедительно. При этом преступление оказывается непреднамеренным — явление для детективного жанра нечастое и, как правило, более трудное для эффектной реализации. Правда, при этом Ал-лейну приходится давать много раздражающих объяснений «за кадром», но это компенсируется интригующими фрагментами разговоров, истинный смысл которых бывает понятен только при повторном прочтении. Интересна и оригинальна попытка создать «невозможное» преступление, совершенное на глазах у зрителей. В детективном отношении «Снести ему голову» — несколько недооцененный роман, который главным образом отмечается в критике благодаря привлечению фольклорного элемента.
Концовки романов Найо Марш обычно невыразительны, но в этой книге конечная фраза неожиданна и оставляет очень сильное и позитивное впечатление.
Вышел в Англии в 1956 году.
Роман отредактирован И. Борисовым специально для настоящего издания и публикуется впервые.