-- Я же говорю, что я многим ему обязана. Если мне удалось стать на ноги, то это объясняется главным образом тем участием, которое он проявлял к моей судьбе.
-- Вы с ним переписывались?
Леди метнула на меня быстрый взгляд, и в ее светло-карих глазах вспыхнул злой огонек.
-- Объясните мне цель этих расспросов, -- резко сказала она.
-- Цель их может быть только одна: избежать неприятной для вас огласки. Давайте поговорим здесь иначе это уже будет не в нашей власти, а тогда выйдет хуже.
Она побледнела еще больше и долго молчала. Потом вдруг посмотрела на меня и сказала дерзким, вызывающим тоном:
-- Хорошо, я согласна. Что вы хотите знать?
-- Вы переписывались с сэром Чарльзом?
-- Да, я писала ему раза два, благодарила его за великодушие и деликатность.
-- Даты этих писем вы помните?
-- Нет.
-- А вы встречались с ним лично?
-- Считанное число раз, во время его приездов в Кумби-Треси. Сэр Чарльз был очень скромный человек он не любил выставлять напоказ свои добрые дела.
-- Вы редко с ним переписывались, редко встречались, тем не менее он был настолько посвящен в ваши дела, что даже оказывал вам помощь! Как же это так?
Она ответила на мой каверзный вопрос не задумываясь :
-- Мне помогали общими силами и другие джентльмены, которые знали мою печальную историю. Один из них был мистер Стэплтон, сосед и близкий друг сэра Чарльза. Он проявил ко мне исключительную доброту, и сэр Чарльз через него познакомился со мной.
Я уже знал, что сэр Чарльз Баскервиль не раз поручал Стэплтону вести свои благотворительные дела, и поэтому счел такое объяснение вполне правдоподобным.
-- Теперь скажите: в своих письмах к сэру Чарльзу вы не настаивали на личном свидании?
Она гневно вспыхнула:
-- Я считаю такой вопрос неуместным, сэр!
-- Простите, сударыня, но я вынужден повторить его.
-- Хорошо, я отвечу: конечно, нет!
-- Даже в день смерти сэра Чарльза?
Румянец в мгновение ока схлынул с ее щек; лицо, смотревшее на меня, покрылось мертвенной бледностью. Пересохшие губы дрогнули, и я скорее увидел, чем услышал еще одно "нет".
-- Вам явно изменяет память. Я могу даже процитировать одну фразу из вашего письма. Там было сказано: "Умоляю вас, как джентльмена, сожгите это письмо и будьте у калитки в десять часов вечера".
Мне показалось, что еще секунда -- и миссис Лайонс потеряет сознание, но она поборола себя огромным усилием воли.
-- Значит, нет на свете порядочных джентльменов? -вырвалось у нее.
-- Вы несправедливы к сэру Чарльзу: он исполнил вашу просьбу. Но иной раз можно прочесть даже сожженное письмо. Теперь вы призна?тесь, что писали ему в тот день?
-- Да, писала. Я не стану отказываться! -- воскликнула она, вкладывая всю душу в свои слова. -- Мне нечего стыдиться этого письма. Я просила его о помощи. Я была уверена, что, если мне удастся поговорить с ним, он не откажется поддержать меня.
-- Но почему вы назначили такой час для встречи?
-- Я узнала, что он уезжает на другой день в Лондон, возможно на несколько месяцев. А раньше я не могла прийти, на это у меня были свои причины.
-- Зачем же вы назначили свидание в парке? Разве нельзя было устроить его в доме?
-- По-вашему, женщина может явиться одна в такой поздний час в дом холостяка?
-- Хорошо. Что же было, когда вы пришли на свидание?
-- Я никуда не ходила.
-- Миссис Лайонс!
-- Клянусь вам всем, что для меня свято, я не ходила туда! Мне помешали.
-- Что же вам помешало?
-- Это мое личное дело, я не могу говорить о нем.
-- Следовательно, вы назначили свидание сэру Чарльзу в том самом месте, где его постигла смерть, и даже в тот же самый час, но сами туда не пошли?
-- Это святая правда.
Все мои дальнейшие ухищрения ни к чему не привели, она продолжала стоять на своем.
-- Миссис Лайонс, -- сказал я, заканчивая этот длинный и безрезультатный допрос, -- вы не хотите говорить начистоту и тем самым берете на себя большую ответственность. Ваше положение весьма щекотливое. Если я обращусь к помощи полиции, вы убедитесь, насколько все это скомпрометирует вас. Допустим, что вы ни в чем не виноваты, но тогда зачем вам понадобилось с первых же слов отказываться от своего письма, которое было послано сэру Чарльзу в день его смерти?
-- Я боялась, что из этого будут сделаны ложные выводы и меня вовлекут в неприятную историю.
-- А почему вы так настаивали, чтобы сэр Чарльз уничтожил ваше письмо?
-- Если вы читали его, вам это должно быть ясно самому.
-- Я не говорил, что читал все письмо.
-- Вы привели на память целую фразу.
-- Только постскриптум. Я уже сказал вам, что письмо было сожжено, мне не удалось прочитать его целиком. Повторяю свой вопрос еще раз: почему вы так настаивали, чтобы сэр Чарльз уничтожил ваше письмо?