Опихайленко Станислав Наумович на общем собрании акционеров подробно отчитался о результатах работы
коллектива за минувший год.
Опихайленко с раскладкой в процентах и рублях подробно сообщил, каков был валовой доход, какая сумма
выплат была произведена в бюджет, в централизованные фонды, на заработную плату.
Сумма остатка прибыли была поделена им на среднегодовые основные и оборотные фонды участвовавших в
образовании прибыли, на что было отчислено 10 процентов годовых. После чего предложил акционерам
произвести выплаты дивидендов по их акциям, формирующим фонд развития предприятия, в размере 31
процента.
Его предложение акционеры приняли единогласно, под одобрительный гул голосов.
Трехпроцентный остаток прибыли был разделен между акционерами в зависимости от размера их доли акций
в общем пае.
Слушая Опихайленко, мысленно подсчитывая свои дивиденды, Виктор с удовлетворением думал, что если
так работать и получать такой приработок, то его впредь никто и ничто не заставит идти на новое преступление.
«Если меня не посадят за старые, не раскрытые ментами грехи, то я буду заниматься только бизнесом», —
думал он.
Глава 53
Заплатив ювелиру за работу две тысячи рублей, Душман посчитал, что он рассчитался сполна, и его
услугами решил больше не пользоваться, но, пораскинув мозгами, поступил наоборот.
Однажды утром он без телохранителей, один, чтобы не привлекать к себе внимания, оставив автомобиль на
стоянке, целый квартал прошагал к дому ювелира, перекидывая из руки в руку увесистую сетку с провизией.
Ручки сетки резали ему пальцы. Спеша к ювелиру, он не забывал осматриваться по сторонам, чтобы убедиться, что его личность к себе не привлекает чужого внимания.
В период затянувшейся перестройки в столице стало очень трудно с приобретением продуктов, поэтому
Душман решил в качестве подарка преподнести ювелиру продуктовый деликатес. Нехватку продуктов в торговой
сети почувствовал на себе и Душман, который ранее ее на себе не ощущал, а теперь ему приходилось проявлять
весь свой авторитет среди торгашей разного пошиба, чтобы достать желаемое. Что можно говорить тогда о
простых смертных, если они с затруднениями доставали для своих семей продукты питания повседневного
спроса? Правда, у Душмана о них голова не болела.
К его приходу ювелир отнесся безучастно, с неприятным для Душмана безразличием. Когда Душман, отнеся
сетку с продуктами на кухню, увидел пришедшего туда ювелира, оставил сетку на столе, сказал:
— Это вам!
Услышав благодарность за подарок, вышел в зал и заметил, что ювелир подозрительно долго
задерживается.
Вернувшийся наконец в зал старик как будто переоделся и сменил маску лица:
— Чем я обязан вашему визиту, Тарас Харитонович?
— Борис Абрамович, о своих камушках я с вами говорить не буду. Они все прошли через ваши руки.
— Что правда, то правда, — мечтательно произнес ювелир, довольный проделанной работой. — Ничто в
мире не сможет сравниться с ними по красоте и прочности. В хорошее дело вы вложили свои деньги, Тарас
Харитонович.
— Послушай, старина, постарайся забыть мое имя и отчество. Когда меня так называют, я чувствую себя как
в ментовке на допросе. Называй меня как-нибудь иначе.
— Как пожелаете, молодой человек, — вновь улыбнувшись, согласился с ним ювелир.
— Борис Абрамович, мне не надо вас убеждать, что я их достал не путем грабежа, а купил.
— Помилуй Бог, — положив морщинистые руки на узкую грудь, поддержал ювелир. — Я тебе больше скажу, молодой человек. Тот, который продал их вам, хранил камушки в земле рядом с плохим местом.
— Неужели? — подыграл старику Душман.
— Именно так! Я их не только осматривал и взвешивал, но и нюхал.
— Теперь вы понимаете, что они у власти нигде не проходили, не описаны и не сфотографированы.
— К чему ты мне все это говоришь, молодой человек? — не вытерпел старик.
— Чтобы вы поняли, что, работая с ними, вы не вступаете в конфликт с законом, однако можете неплохо
заработать.