— Олег Эдуардович, мы не грабители и ничего вашего из квартиры не возьмем, но мне сказали, что
похищенные у меня картины могут находиться у вас. Если вы или ваш сын к краже непричастны, то за свое
имущество и свою коллекцию картин можете не переживать.
Выслушав грабителей, несколько успокоившись, Олег Эдуардович сказал:
— Что я могу противопоставить сейчас вашей силе? Ничего. Вы моему требованию немедленно покинуть
квартиру все равно не подчинитесь?
— Конечно! — утвердительно кивнул головой грабитель.
— Поэтому я вынужден принять ваши условия. Разрешите мне сообщить жене о вашем визите. У нее слабое
сердце и, когда она увидит вас в зловещем одеянии, боюсь, что ее сердце может не выдержать. Пока вы будете
делать у меня в квартире обыск, она побудет в кухне, чтобы на вас не смотреть.
— Только ты без фокусов, батя! — предупредил Арбат.
— Что я, такой обормот, как вы? — зло пробурчал старик.
Арбат был доволен, что смог мирно договориться с Щеблаковым.
Дождавшись, когда супруга старика, одевшись в спальне, прошла на кухню, он со своими подручными в
присутствии старика приступил к осмотру его коллекции.
У Олега Эдуардовича в коллекции были марки, ордена, медали, фарфор. В молодости он как бы
примеривался, какому увлечению отдать предпочтение. Больше всего у него оказалось картин.
Просматривая картины, Щеблаков, забыв, с кем имеет дело, стал давать пояснения Арбату. Он стал
говорить, чьей кисти принадлежит картина, что автор хотел в ней выразить.
Арбат слушал его невнимательно, так как старался не упустить в их общей массе те, которые он разыскивал, но у Щеблакова полотен Церлюкевича не оказалось ни одного. В поисках тайника были простуканы все стены, но
результат оказался таким же плачевным.
Арбат уже собирался уходить со своей группой из квартиры, когда по рации получил сообщение, что сын
старика, Николай, вошел в подъезд.
Арбат, обращаясь к старику, сказал:
— Мы знаем, что ваш сын спортсмен и, увидев нас, захочет драться. Если он начнет выступать, то мне
придется применить оружие, и тогда нам с вами мирно не расстаться. — Он показал ему за поясом свой
пистолет.
— Я вас понял, — взволнованно произнес старик, — я скажу сыну, чтобы он отнесся к вам миролюбиво.
Честно сказать, намять бока вам не только надо, но и полезно.
— Вы, наверное, забыли о слабом сердце вашей супруги? — напомнил ему Арбат.
— Вот как раз это делает меня таким сговорчивым с вами.
Дверь Николаю открыл отец. О чем они шептались, Арбат не слышал. Он расслышал лишь последние
требования старика:
— Делай, что я тебе сказал, и никаких глупостей.
Сразу потеряв агрессивность, Николай, прижавшись спиной к стене коридора, сказал:
— Ладно, уходите и постарайтесь мне на пути не попадаться, тогда меня некому будет сдерживать.
— Телефон мы вам обрежем, и постарайтесь минут двадцать из дома не выходить, Олег Эдуардович. Вы
наши условия принимаете? Если нет, то мы будем вынуждены всех вас связать.
— Принимаю, — выдавил из себя старик.
Быстро спустившись во двор и выйдя на улицу, они сели в ждавшую их машину и уехали.
Душман понимал, что круг подозреваемых проверен полностью. «Нахрапом здесь не возьмешь. Надо
действовать тонко и умно. У меня это не получилось», — вынужден был признать Душман.
Частью предполагаемой добычи ему не хотелось делиться ни с кем, но тупиковая ситуация в который раз
напоминала, что у него есть друзья. Если они не смогут решить его задачи, то она никому не окажется по зубам.
Глава 58
Приезду Душмана к себе в гости Лесник был обрадован не только потому, что они были друзьями и
кумовьями. Они к тому же были компаньонами, имели прибыльное предприятие, обсуждение проблем которого и
планы на перспективу требовали более частого общения, чем было практически на деле.
С привлечением в свое акционерное общество Корвина Фостера, вложившего часть своего капитала в