изменившее роль предприятия в жизни области.
Они заключили договора на поставку кислорода со множеством предприятий, организаций и поручили своему
юристу, чтобы он следил за неукоснительным соблюдением сторонами условий договора, и если они нарушались
заказчиком, требовали применения штрафных санкций.
Лесник, общаясь с Корвином по коммерческой части, много полезного черпал для себя.
Именно по инициативе Корвина на предприятии была введена штатная единица юриста, в чем Лесник не
видел никакой необходимости, но результаты претензионной работы юриста были материально настолько
внушительны, что их хватало и на зарплату юриста, и на солидную прибыль предприятию.
Таких неожиданных открытий для Лесника было сделано Корвином так много, что их невозможно было
сосчитать, и все они были на пользу предприятию.
Вечером за ужином собралась многочисленная семья Лесника: его жена Альбина с сыновьями Константином, Антоном, Перепелкин Илларион Константинович, отец Альбины по кличке Борода со своей сожительницей
Полиной Геннадиевной, Душман.
За ужином женщины, выпив с мужчинами по три рюмки спиртного, под благовидным предлогом удалились, уводя с собой детей. «Кухня» воровского закона им была известна не понаслышке, а поэтому женщины легко
предугадали желание мужчин.
Оставшись одни в зале, они продолжили ужин, но не спешили быстро насытиться. За ужином Душман
сообщил своим друзьям о сделке с Церлюкевичем и об отсутствии положительных результатов в розыске
полотен. Слушая Душмана, Лесник оживленно обсуждал с ним получаемую информацию, тогда как Борода
только слушал и не спеша курил ароматную сигару.
Душман, заметив пассивность Бороды, решил его потревожить:
— Чего молчите, Илларион Константинович, я же к вам за помощью приехал?
— Тебе на месте ничего видно не оказалось, чего я могу тебе посоветовать, сидя здесь? — резонно заметил
Борода.
— Так что, выходит, я зря ехал к вам за советом? — обескураженно спросил Душман.
— Побеседуем, увидим, — уклончиво ответил Борода.
— Давай будем говорить, — наступательно потребовал Душман.
— Давай поговорим, — с любезностью в голосе согласился Борода. — Как я вижу и понимаю, твои ребята не
дураки, но путь к золотой рыбке не видят и вряд ли теперь увидят. Я пока тоже никакого выхода вперед не вижу, и, возможно, мы его и не увидим.
— Что тогда вы прикажете мне делать? — растерянно спросил Душман, понимая значение услышанного и
его жестокую реальность.
— Пригласить меня с моими хлопцами к себе в долю. Если мы картины найдем, то гонорар делим пополам, если не найдем, тогда тебе придется искать себе в долю других умников, быть может, они будут удачливее нас.
— Половину того, что мне достанется за работу, ты хочешь получить себе? — переспросил Душман. — Ну, ты хватил, — удивился он. — Это слишком много.
— Тарас Харитонович, ты забываешь, что мы делим шкуру неубитого медведя. Возможно, он никому из нас и
не дастся в руки. Вы без нас нужное не нашли, а если мы его найдем, то почему не можем и не должны получить
половину причитающейся тебе добычи?
Душман задумался. Он молча налил в три рюмки водки до самого верха и, взяв свою в руку, сообщил:
— А, черт с ним, пускай будет по-вашему, где только мое не пропадало.
Ударившись рюмками, как бы скрепляя договор, они выпили спиртное.
Уезжая в Москву, Борода взял с собой Диспетчера, который уже более года освободился из мест лишения
свободы и вел паразитический образ жизни, прогуливая деньги, ранее полученные от Бороды за сговорчивость.
Диспетчера Борода ценил за его изворотливый ум, находчивость, умение налаживать контакты с нужными
людьми, что ранее несостоявшийся артист неоднократно доказывал.
Когда Борода приехал к Диспетчеру, тот был в нетрезвом состоянии. Увидев Бороду, Диспетчер, поздоровавшись с ним, ехидно поинтересовался:
— Что, опять тебе понадобился громоотвод? Учти, меня теперь менее чем за миллион хозяину не
просватаешь.
— Ты чего, Станислав Генрихович, ищешь ссоры со мной? — сердито набычился Борода.
— Да я так, пошутил, — вынужден был пойти на попятную Диспетчер.
— Не мне тебя учить, с кем можно, а с кем нельзя шутить, — с удивлением для себя в рифму пробурчал
Борода.
Диспетчер, заглаживая свою несдержанность, достал из холодильника тарелку с засохшими ломтиками