— С чего вдруг мой Семочка заболел? Он на здоровье вроде никогда не жаловался.
Наконец-то они подошли к той теме разговора, из-за которой Диспетчер отправился к ней на свидание.
— Была на то, Софья Романовна, веская причина. У него из квартиры украли полотна знаменитых
художников и другие ценности.
Сообщение Диспетчера Софья Романовна, к его удивлению, приняла совершенно спокойно. Поставив
блюдечко на стол, она злорадно констатировала:
— Вот видите, как Бог наказывает детей за их грехи перед родителями. Сразу прислал вас ко мне с
подарками, но все равно не унял своей гордыни, не сообщил мне о постигшем горе.
— Он мне поручил вам устно все передать. Разве в письме все напишешь.
— Да, это так, но все равно он ко мне не по-сыновьи относится, — задумавшись на миг, констатировала она.
— И на какую сумму у него украли картин?
— Если в долларах, то более чем на три миллиона будет.
— Ну и как, поймали вора?
— Пока еще нет, — с сожалением сообщил Диспетчер.
— Если после кражи картин прошло более двух месяцев, как вы сказали, то теперь милиция вряд ли их
найдет.
— Понимая такую утрату, Семен Филиппович и слег.
— Скажите ему, пускай не валяется чурбаком, а оставшуюся коллекцию или продаст, или сдаст в какое-
нибудь государственное учреждение на ответственное хранение.
Пренебрежительно махнув рукой, она сообщила:
— А лучше всего, я ему все изложу в письме.
Слушая Софью Романовну, Диспетчер подумал: «Бабуля еще из ума не выжила, толково рассуждает и дает
дельный совет». Вслух же заметил:
— Семен Филиппович не маленький, не любит, когда его учат, а потому сам сможет распорядиться по уму.
— Куда ему до моего опыта, моих знаний. Я дворянка в пятом поколении. Вы хоть знаете, что это такое и с
чем это едят? — победоносно, уверенная в незнании ответа собеседником, задала она ему каверзный вопрос.
— Не знаю, — признался Диспетчер, удивленный таким вопросом.
— То-то же, я потомственная баронесса, и моими друзьями детства были потомственные дворяне, у которых
было чему поучиться не только работникам культуры, но и нашей теперешней власти.
В старое время слово дворянина приравнивалось к векселю, а сейчас в высших эшелонах власти, вы видите, какая неразбериха и чехарда, что делается в промышленности, в сельском хозяйстве. И вся кутерьма
происходит, я так считаю, из-за того, что современный руководитель стал не хозяином своего слова: обещает, а
исполнять за него будут другие, такие же неисполнительные люди. Вы видите, к какой черте пришла наша
страна...
«Вот это бабуля, ничего себе разошлась», — удивленно подумал Диспетчер.
— ...Мой папа имел классный чин коллежского советника, а ему в семнадцатом году еще не было и тридцати
лет. Вы представляете, какая у него была перспектива роста по службе? У нас в роду все были генералами, и
только он успел дослужиться до полковника. Вот благодаря кому у моего сына была и есть такая богатая
коллекция старины.
Он у меня рос среди пролетариев, и воспитание улицы так повлияло на него, что он не стал понимать свою
родную мать. Его пещерные рассуждения последние годы я уже не могла слушать. Для меня такое было пыткой, вот почему я предпочла поменять муки с ним на одиночество в этой обители. Слава Богу, что он не преступник и
не сидит в тюрьме. Скажу по секрету — он ждет от меня наследства, но я его уже отписала внуку Сереже. Он
артиллерист и уже дослужился до капитана.
Когда она заговорила о внуке, в ней произошло преображение, как с верующим, говорящим о христианской
святыне.
— ...Он, моя ласточка, в каждый свой отпуск приезжает ко мне с женой и правнуком. Я могу умереть спокойно, зная, что на моем оболтусе сыне не завянет наше дворянское древо Церлюкевичей.
Открыв деревянную шкатулку, она, показывая ее содержимое, сообщила:
— Вот, видите, сколько от Сержа у меня писем, а от сына сегодня получила первое. — Задумавшись, она
рассеянно произнесла: — И в кого он у нас такой уродился эгоист?..
Прерывая ее излияние, Диспетчер спросил: