Нисколько не обидевшись на выходку Заславского, Арбат, обращаясь к грабителям, сказал:
— Ребята, помогите ему научиться вежливости и бережному обращению с такими шедеврами.
— А может быть, милицию позвать? — предложила Жанна. — Он совершил кражу и за свое преступление
должен понести заслуженное наказание. Мы нашли картины и вора, пускай теперь менты его раскручивают, а нам
нечего с ним возиться, — нежным голосом «пропела» она свою роль в спектакле.
— Червонец с хвостиком ты уже заработал для пахоты у хозяина к своим молодым годам, — глядя на
избитого и лежащего на полу Заславского, ворковал Арбат. — Ну как, будем позировать или продолжим изучение
культурного обращения?
Поднявшись, Заславский молча взял картину в руки. Отобрав ее у него, Арбат, обращаясь к Жанне, потребовал:
— Умой своего партнера, а то с разбитой харей друзья не узнают его на фотографии.
Жанна, взяв полотенце, смочила его в ванной под краном и стала вытирать с лица Заславского кровь, наклоняясь над ним.
Сделав шесть снимков, Арбат оставил Заславского в покое и разрешил ему вновь присесть в кресло, надев
ему на руки наручники.
— Ребята, ищите еще картины, не хватает четырех, — потребовал он, вдохновленный удачей.
— Искать больше негде, мы все перерыли, картин в квартире нет, — убежденно сообщил ему один из
грабителей.
— Так ты думаешь отдать нам ключ от сейфа? — вновь переключившись на Заславского, сердито спросил
Арбат.
— Нет его у меня! — истерично закричал Заславский, решив не отступать до конца и не менять принятое
решение.
— Ты не кричи, не на стадионе. Еще так гаркнешь, я твои лопухи выверну наизнанку.
— Хватит с ним канителиться, я пойду поработаю с сейфом, — небрежно бросил Лесник.
Сейф был односекционный, окрашенный под темное дерево, и внешне смахивал на тумбочку. Он был сделан
из толстого листового металла и весил не менее двухсот килограммов, между двойными стенками его имелось
противопожарное защитное вещество. Его недостаток был в том, что замок сейфа оказался дореволюционной
конструкции, с секретом которой Лесник был знаком.
Отключив сигнализацию, секретку которой ему показала Жанна, которая в пятницу, дав Заславскому
снотворное, досконально все изучила в спальне, Лесник без особого труда отмычкой вскрыл сейф.
В сейфе лежало пять пачек долларов, в каждой из которых находились купюры достоинством по тысяче
долларов.
Позвав Арбата, Лесник вместе с ним пересчитал добычу.
В сейфе оказалось пятьсот семь тысяч триста пятьдесят долларов, сберегательная книжка на имя
Заславского с вкладом в пятнадцать тысяч рублей и семьсот восемьдесят рублей в советских деньгах.
Складывая доллары в сумку, в которой у Лесника был инструмент, он спросил Арбата:
— Книжку и рубли, может быть, оставим ему?
— Книжка пускай останется у него, а рубли отдадим помощникам как плату за их усердие.
— Позови хозяина сюда, попытаемся с ним поговорить по душам, — попросил Арбата Лесник, незаметно
взявший руководство операцией в свои руки.
Зайдя в спальню, Заславский опешил, увидев открытую дверку сейфа, которая была толщиной в двенадцать
сантиметров.
Как бы читая его мысли, Лесник сказал:
— Мы оставим тебе сберегательную книжку и можем даже немного валюты подкинуть, если ты отдашь нам
недостающие четыре картины Церлюкевича и серебряного Будду.
— Этих картин у меня уже нет. В воскресенье я их продал за пятьсот тысяч долларов одному американцу, а
Будда находится у моего дружка.
— Который помогал тебе воровать картины, — предположил Арбат.
— Да! — отрешенно подтвердил Заславский.
— Почему ты так долго тянул с продажей картин? — продолжил допрос Лесник. — Разве у тебя мало было
времени на раскачку?