— Вашему племяннику надо под благовидным предлогом расстаться с болтливой «пташкой».
— Уже расстался, — успокоил его Борода.
— Надо было расставание провести чисто, чтобы «птаха» не затаила на вашего племянника злобу, —
поучающе заметил Лапа.
— Мы так и сделали, — довольный собой, своей идеей, заверил его Борода. — Наш родич пошел с ней в
одну компанию, как надо накачал ее спиртным, попросил своего дружка соблазнить пьяную «сороку». Она
клюнула на приманку. Наш родич устроил ей сцену ревности с обидой, возмущением и последующим
вынужденным расставанием с ней. Так что пускай «сорока» сама на себя обижается, что из-за слабого своего
передка потеряла такого парня.
— Молодцы! Неплохо сыграли в поддавки. — Подумав, Лапа поинтересовался: — А как насчет вашего
племянника? Он не наследит?
— Парень в такой среде рос, что учить его где и как себя вести, держать рот за зубами не надо, — сообщил
Борода Лапе. — Виктор как-то заикался мне, что не мешало бы парню передать свои знания, но, как всегда, у
него на это дело не хватило времени.
Выслушав Бороду, Лапа, выкурив сигарету, задумчиво произнес:
— Если вы с Лесником уже насытились, то почему же ему и не передать свои знания?
— Я тоже так думаю. Вот почему сейчас и советуюсь с тобой в отношении его, — наконец-то признался
Борода, давая понять Лапе, что приехал к нему не только отдыхать, но и решить насущные проблемы.
— Своих внуков ты не думаешь обучить нашему ремеслу? — улыбнувшись, пошутил Лапа.
— На их век, век их детей наших бабок хватит, так зачем нам рисковать и подвергать детей опасности? —
резонно возразил Борода, не склонный шутить на такую тему.
— Я думаю, племянник Виктора так не рассуждает? — поинтересовался Лапа.
— Ему выбирать не приходится. Парень любит одеваться в импорт, а где у матери на такие покупки бабки, если живет с алкашом и хулиганом? Поэтому парню ловить нечего и надо рисковать, тем более что имеет к этому
охоту.
— Разве он знает, что его дядя — медвежатник?
— Шила в мешке не утаишь. Его мать, сестра Виктора, живет в доме, который купил и подарил ей брат. Она и
посвятила своего сыночка.
— Мне-то что. Моя хата с краю, но нежелательно подвергать Виктора опасности из-за родича.
— Ты думаешь, я за него не пекусь, а хочу, чтобы дочка жила одна, без мужа? — заметил Борода с обидой в
голосе.
— Не то шпрехаешь, кореш. Я только предостерегаю и предупреждаю, так как Виктор для меня больше, чем
родня, — напомнил ему Лапа, — чтобы потом у нас с тобой разговора не было на эту тему и не пришлось охать и
ахать.
Борода, налив Лапе и себе виноградного вина, чокнувшись своим фужером о фужер Лапы, молча выпил.
Проследив, как Лапа опорожнил свой фужер, Борода после долгого молчания, обняв Лапу за плечи, что делал
впервые за долгие годы своего знакомства с ним, проникновенно произнес:
— Мы с тобой жили его заботами и, наверное, с ними умрем.
Такой подход Бороды к его ученику вполне устраивал Лапу, а поэтому, тоже обняв Бороду, кивая головой, произнес:
— И никуда нам от этого не деться.
— А я и не хочу жить без таких хлопот, — храбро бросил свое заявление Лапе Борода.
— Да и я тоже такого мнения, — признался Лапа, не спеша пощипывая гроздь винограда, выбирая самые
крупные ягоды и бросая их себе в рот.
— Послушай, Остап Харитонович, а почему бы тебе не поехать в гости к своему корешу Молоху в Америку?
Перед смертью посмотришь, как живут богатые люди, как они проводят свое свободное время? —
встрепенувшись, поинтересовался у Лапы Борода.
— Ты думаешь, что я против такого турне? Отнюдь, я жду официального приглашения от Молоха, которого
пока не получил.
— Я скажу Виктору, чтобы он там пошурудил Молоха и напомнил ему о тебе.
— Молох и без вашего напоминания помнит обо мне, но он — очень осторожная устрица. Если он