«Как грамотно оно написано! В отношении отца Серебрякова указан действительный факт его жизни, другой
эпизод в жалобе рекомендовано проверить. Арбузову нельзя привлечь к уголовной ответственности за клевету.
Что касается женщины, которая Серебрякову дала взятку в две тысячи рублей, то факт этот явно придуман и его
невозможно проверить».
Неприятное поручение выполнено, но в душе Шувалова остался тяжелый осадок, как будто ему лично было
нанесено оскорбление.
«Если бы таких лиц, как Арбузова, за «правдоборческие» сигналы можно было бы бить рублем по карману, отнеся расходы по проверке материалов на их счет, то многим учреждениям разных ведомств стало бы легче
работать. Давно пора ввести такой закон», — с уверенностью подумал Шувалов.
Глава 19
После обеда Серебряков, вернувшись в прокуратуру и открывая дверь своего кабинета, услышал
пронзительный телефонный звонок.
— Я слушаю!
— Звонит дежурный по ГРОВД капитан Гринец.
Серебряков и сам по голосу узнал говорившего.
— Что случилось, Николай Иванович? Зачем я тебе понадобился? — предчувствуя неприятную новость, спросил он.
— Арестованный Белозерский просит встречи с вами, хочет дать какие-то показания.
— Я готов! Пришли за мной машину, да не забудь заехать в юрконсультацию и взять защитника Белозерского
Козина.
— Ждите, сейчас подъедем.
«Как у нас законы отстают от жизни. Сделали дополнение в УПК, чтобы защитник участвовал в уголовном
деле с момента привлечения лица в качестве подозреваемого. Вроде бы закон преследовал гуманную цель, а на
практике очередная палка в колесе. Как правило, защитников не хватает, от имеющихся преступники
отказываются, требуют их чуть ли не из ООН, получая возможность с самого начала «качать права».
— Интересно, зачем я понадобился твоему подзащитному? — спросил Серебряков адвоката Козина, находясь в ИВС.
— Сейчас приведут его и узнаем, — также неопределенно ответил Козин.
Приведя Белозерского в ИВС, конвоир ушел.
— Мне передали о вашем желании поговорить со мной. Чем могу быть полезен?
— Больше той пользы, что сделали, вы сделать не сможете, — усмехнувшись,пошутил Белозерский.
— Такова моя работа.
— Я к вам претензий не имею. Я попросил вас прийти вот по какому поводу. Я постоянно отказывался от дачи
показаний по интересующим вас фактам, на всех допросах все отрицая. Теперь я решил дать правдивые
показания.
— Что вас побудило сделать это?
— Дайте мне бумагу, и я на ней подробно изложу.
Серебряков заполнил первую страницу протокола допроса обвиняемого и дал его Белозерскому. Больше
часа Белозерский каллиграфическим почерком подробно и профессионально излагал способ совершаемых
хищений, мало чего внеся нового к тому, что Серебряков знал, но подтверждение версий следователя
обвиняемым было большой победой. Прочитав показания, Серебряков вновь поинтересовался:
— Я так и не понял, что вас побудило рассказать мне правду?
— Вы знаете, что все мои неприятности пошли от Табаева. Правильно я говорю или нет?
— Допустим! — согласился с ним Серебряков.
— Не допустим, а на сто процентов, — убежденно заключил Белозерский. — Вы заметили, что при наложении
ареста на имущество и при обыске у меня вами была обнаружена только недвижимость, а ни денег, ни
драгоценностей не обнаружено. Вы думаете, я их спрятал? Ошибаетесь. По наводке Табаева кто-то проник ко
мне на дачу, открыл сейф и из него похитил деньги и ценности. Сколько, я не скажу, скажу, что всего было много.
Если вы найдете похитителей, чего я очень желаю, то от них узнаете сумму похищенного. Месть крохоборам
заставила меня все вам рассказать. Я все потерял: имущество описано, ценности похищены, чего дальше ломать
комедию и ради кого?
— Преступники сейф взламывали или открыли вашим ключом? — с нескрываемым интересом спросил