заметил Борода.
Посмотрев в лицо Бороды, Сарафан подумал:
«Интересно, пустил бы он меня в распыл или нет? — Недолго подумав, он решил: — Сейчас нет, а раньше —
без сомнения».
Неизвестно, разгадал его мысли Борода или нет, но, пропуская зятя на кухню, изрек:
— Хватит о скучном говорить. Сейчас проверим кулинарные способности хозяйки. — Он азартно потер руки, предвкушая приятный ужин.
Глава 21
Прошло пять месяцев с того момента, как Серебряков приступил к расследованию уголовного дела, связанного с хищением группой расхитителей мясопродуктов с бойни заготконторы и мясокомбината.
За время расследования дело превратилось в многотомное исследование, доказательства по которому
опирались на научные выводы и логические выкладки.
По делу было проведено много разных экспертиз: почерковедческих, бухгалтерских, криминалистических, технологических и других, которыми расхитители были полностью изобличены в совершенных ими
преступлениях.
Белозерский смог осуществить свое намерение и покончил жизнь самоубийством, введя в вену кончик иглы, которая нашла путь к сердцу. Однако, кроме него, еще восемь должностных и материально ответственных лиц
было привлечено к уголовной ответственности по данному делу.
Расследование уголовного дела приближалось к завершению, но Серебряков и помогавшие ему сотрудники
ОУР были не удовлетворены своей работой, тогда как работники ОБХСС считали свою работу выполненной и
теперь занимались другими делами.
Если по вопросу хищения мясопродуктов Серебрякову было все ясно, в похищении ценностей из сейфа
Белозерского было много неясного. Поэтому Серебряков по настоянию прокурора Шувалова был вынужден
эпизод с сейфом выделить из уголовного дела в отдельное производство и даже на время приостановить над
ним работу, так как необходимо было закончить расследование по факту хищения мясопродуктов до истечения
шестимесячного срока.
Ознакомление обвиняемых с материалами уголовного дела, составление обвинительного заключения до
такой степени утомили следователя, что этого не заметить со стороны было нельзя, и Шувалов в категорической
форме потребовал:
— С завтрашнего дня ты пойдешь в отпуск.
— Я не собирался отдыхать. Вы знаете, я по сейфу в тупике, — возразил Серебряков.
— Таким измочаленным, каким ты сейчас являешься, тебе не сейфом заниматься надо, а глюкозу в вены
вводить. Короче, ты идешь в отпуск. Я приказываю тебе. Жена вместе с тобой поедет отдыхать. У нее на работе
я договорился с начальством. Вот тебе две путевки в семейный санаторий. Деньги потом отдашь, — наступал на
него прокурор.
Искренне обрадованный таким вниманием прокурора к себе, Серебряков согласился пойти в отпуск.
Месяц отпуска на море в летнее время у семьи Серебрякова пролетел как одно мгновение. К своему
удивлению, Герман Николаевич редко вспоминал о работе, много времени с женой проводил на пляже, не
отказывался и от туристических поездок.
Коллектив прокуратуры тепло встретил на планерке в первый день выхода на работу Серебрякова. Все
завидовали его бронзовому загару, а он едва успевал отвечать на шутки и комплименты.
Когда Шувалов и Серебряков остались одни в кабинете, то Шувалов, подав Серебрякову конверт, сказал:
— Прислали материалы криминалистической экспертизы. Эксперты дали заключение, что сейф Белозерского
открыт не его родным ключом, а с помощью отмычки...
— Не видел ни одного медвежатника, — произнес Серебряков.
— Вот как раз у тебя есть случай найти его и познакомиться. Не забудь и меня с ним познакомить, — пошутил
прокурор, а потом добавил: — Способ, которым пользовался преступник, открывая сейф, близок с почерком
медвежатника ООР Жернова-Постникова Остапа Харитоновича. Я на него сделал спецпроверку и узнал, что он
семь лет уже просидел в ИТК и еще осталось отсидеть 3 года. ИТК для Жернова-Постникова железное алиби, но
не исключено, что в сейфе Белозерского побывал один из его учеников, и тебе предстоит проверить эту версию.
Можно было сделать отдельное поручение, но кто будет его допрашивать? Сможет ли он осветить все вопросы, которые у нас есть и которые могут возникнуть в процессе допроса? Так что иди, готовься к командировке.
Находясь у себя в кабинете и составляя план предстоящего допроса, Серебряков увидел, что в его кабинет
входят две женщины. Окинув их профессиональным взглядом, он в одной из них узнал мать своего бывшего